– Ма, а почему ты спрашиваешь?
– Вспомни, что случилось перед смертью отца. Я провела всю ночь в больнице, а утром Бернард привел тебя и Джимми. Ты несла букет азалий, а Джимми шел с тобой, чтобы поставить их в воду.
– Ваза оказалась с трещиной, и я пошла вниз за новой.
– Верно. Когда ты ушла, отец очнулся в первый раз за несколько дней, узнал Бернарда и взял его за руку. Папа ужасно обрадовался и сказал, что всегда любил его как сына. Мы все расплакались, и тут Бернард дал ему честное слово.
При воспоминании о смерти отца у Джойс болезненно сжалось сердце.
– Какое слово?
– Он пообещал присматривать за тобой, заботиться о тебе и следить за тем, чтобы у тебя ни в чем не было недостатка.
Джойс грустно улыбнулась. В то время Бернарду было всего шестнадцать… Она проглотила комок в горле.
– Все это очень трогательно, – сказала она. – Жаль, что я этого не знала. Но он действительно заботится обо мне. Мы всегда заботились друг о друге. Как положено друзьям.
– Не знаю… Судя по тому, как он это сказал, можно было подумать, что с годами ваши отношения перерастут в нечто большее. Отец тоже так думал. Перед смертью он сказал, что жалеет только об одном: ему бы хотелось видеть, как Бернард станет настоящим членом нашей семьи. И Джимми тоже любит его. Впрочем, как и все мы.
– Ох, мама… Я знаю это, но мне кажется, что ты торопишься с выводами.
– Как по-твоему, это возможно? – В голосе матери прозвучала отчаянная надежда. – Он ни на что не намекал? Вполне возможно, что он не знает, как за это взяться.
У Джойс защемило сердце. Неужели она и сама надеется на это?
– Не знаю. Не уверена…
– Послушай меня, детка! Ты должна дать ему шанс. Я всегда надеялась, что вы поладите.
– Знаешь что? Я постараюсь присмотреться. Если окажется, что Бернард ко мне неравнодушен, то я не стану исключать такую возможность.
– Сделай так, детка. Ей-богу, не пожалеешь.
В животе у Джойс громко заурчало.
– Мама, я скоро позвоню тебе.
– Непременно. И скажи Бернарду, что старушка Эмили не прочь время от времени поболтать с ним.
Джойс положила трубку и устремилась на кухню, держа поваренную книгу в руке. Она долго стояла, не сводя глаз с печенья в форме сердечек, изображенного на обложке.
В книге были рецепты двух видов. К первым относились блюда, содержавшие много специй и крема. Другие рецепты, дополнявшие первые, носили пышные названия типа «Пенная ванна в воскресное утро» или «Пикник для двоих при лунном свете» и включали подробные указания, как лучше подавать то или иное блюдо. Тарелками здесь служили разные части тела, а столовым серебром – пальцы. На многочисленных цветных фотографиях были изображены пары, сервирующие блюда тем или иным способом.
Джойс вспыхнула. Неужели эту книгу прислал ей Бернард? Неужели он хочет, чтобы их отношения стали именно такими? Она закрыла глаза и представила себя и Бернарда на такой фотографии.
Бернард лениво размазывает сладкую глазурь по ее груди, а она протягивает ему кусочек цыпленка. Он берет этот кусочек губами, потом наклоняет голову и слизывает глазурь с ее сосков…
Ее тело сладострастно напряглось… Если они станут любовниками, то смогут ли остаться друзьями? Сможет ли она заниматься с Бернардом любовью, рискуя навсегда потерять его дружбу?
И вдруг Джойс осенило. Все, что от нее требуется, это убедить Бернарда, что он может быть счастлив и в том случае, если не будет усложнять себе жизнь. Конечно, риск велик: он может уйти к другой женщине или перестать дружить с ней. Но если она наберется смелости, то получит куда больше.
Она готова к следующему шагу… Поняв это, Джойс сначала застыла на месте, потом выпрямилась, расправила плечи и вздернула подбородок.
Раз так, осталось только одно.
Она прижала книгу к груди. Будущее казалось ясным, как хрусталь.
Поскольку Бернард, кажется, предпочитает оставаться тайным поклонником, нужно дать ему понять, что она, Джойс, сама неравнодушна к нему.
Иными словами, нужно соблазнить своего лучшего друга.
3
В отличие от Джойс у Бернарда урчало в животе не вечером, а на следующее утро. Он с надеждой заглянул в холодильник, но не обнаружил ничего привлекательного. Оставалось только одно: пойти куда-нибудь позавтракать и взять с собой Джойс. Наверняка эта ужасная женщина ничего не ела со вчерашнего дня.
Пятнадцать минут спустя он остановился у ее дома, вылез из машины и пошел по дорожке, вдоль которой росли раскидистые золотые клены. В прохладном утреннем воздухе чувствовалось приближение дождливого октября. Бернард обогнул дом и через калитку прошел в задний двор. В центре маленького садика негромко журчал фонтан. Шторы на окне спальни Джойс оставались задернутыми.
– Что, работала допоздна, соня? – пробормотал он, наклонился и поднял с земли несколько кусочков щебня.
Камушки, пущенные опытной рукой, попали в окно второго этажа. После пятого броска шторы раздвинулись, окно открылось, и на Бернарда уставилась хмурая Джойс.
– Я сплю.
Солнце падало на ее распущенные волосы, отчего те казались ослепительно-золотыми. Джойс была сонной, лохматой и очень хорошенькой. Легкий ветерок трепал ее просторную майку, обтягивая пышную грудь. Бернард застыл на месте как загипнотизированный, а затем с трудом отвел глаза.
– Опять заработалась, да? – укоризненно спросил он.
Джойс сладострастно потянулась; при этом ее грудь соблазнительно подалась вперед. Майка сползла в сторону, обнажив белоснежное плечо.
У Бернарда возник комок в горле. Хотя он давно подавил вожделение, которое когда-то питал к Джойс, но сегодня утром не обратить внимания на ее женские чары было невозможно.
– Хватит ворчать. – Она взялась рукой за ворот майки и прикрыла грудь, но при этом обнажился живот. Джойс начала растирать его круговыми движениями. – Ох… В желудке пусто. Если я сейчас же не поем, то умру с голоду. Давай позавтракаем. Тем временем ты расскажешь, зачем вытащил меня из постели.
Пока ее рука обводила пупок, Бернард представлял себе, что делает то же самое языком. То, что это живот Джойс, делало эти фантазии еще более возбуждающими и запретными.
Интересно, что значит заниматься любовью с женщиной, которая тебе по-настоящему дорога? От этой мысли в его груди разлилось странное тепло.
– Ну, если мы не будем есть, то я снова ложусь спать. – Она капризно надула губки. Ничего сексуальнее Бернард до сих пор не видел.
– О нет… То есть… Именно ради завтрака я и приехал… То есть чтобы повезти тебя завтракать.
– Не хочу никуда ехать. – Джойс жестом показала ему на заднюю дверь. – Иди на кухню. Попробуем что-нибудь состряпать.
