лотка, выключил свет и захлопнул за собой дверь квартиры.
− Нет, так не пойдет, − говорю сам себе. — Нужно Симона забрать ненадолго. Джон Уик не оставил бы своего щенка дома, убегая из квартиры, зная, что туда в любой момент могут вломиться какие-то головорезы в поиске чужого добра. Джон Уик бы и не убегал, но я не он.
− Симон, собирай вещи, мы уходим, − в шутку сказал я насчет вещей. Я ведь живу с котом; мне часто приходится считать его полноценным членом семьи, нежели просто питомцем, потому и говорю с ним как с человеком.
Хватаю под мышку кота, его пакетики с кормом и уже пулей вылетаю за дверь.
Натянув на лоб шапку, спускаюсь по ступенькам. Третий, второй, первый этаж. У выхода из подъезда меня плечом толкает какой-то здоровяк. Неприятно.
− Извините, − говорю первым. Он только тяжело вздыхает. В другой подобной ситуации я бы попросил быть поаккуратнее, но сейчас у меня трясутся поджилки. Моя чуйка редко меня подводила, и сейчас, полагаю, что тоже не подвела, ибо не часто я мог встретить в своем подъезде беспардонных громил, что, не обращая ни на что внимания несутся на верх по лестнице. Не хотелось бы об этом думать, но скорее всего это ко мне.
Выйдя на улицу, я резко свернул на тротуар и пошел вдоль дороги. Краем глаза вижу припаркованный «джип» у обочины, на противоположной стороне улицы. Черт, надо же было так влипнуть. Стараясь не привлекать внимания, я вышел со своего квартала.
− Эмм, Мэри, привет. Это я…
− Чего тебе нужно? — сонным, искаженным динамиком домофона голосом отвечает мне моя старая подруга из университета. Как-то было дело, что я пытался начать с ней некие романтические отношения, но у нее внезапно появился более состоятельный ухажер и я не смог ничего ему противопоставить.
− Я хотел бы… Не могла бы ты…
Звук. Щелчок замка входной двери.
− Спасибо, Мэри, я сейчас.
Поднимаюсь рысью на второй этаж, но сердце колотится так, будто бы я взбежал на шестой, не меньше; еще и Симон дергается — видимо, никак не ожидал столь торопливого путешествия.
Она уже ожидает меня на площадке в банном халате и со сложенными на груди руками. Останавливаюсь перед ней, перевожу дух.
− Привет поближе. Извини, что я так внезапно нагрянул, к тому же без звонка. Мне нужно срочно на пару дней…
− Уехать и оставить мне своего кота, понятно, − не дав мне договорить, Мэри подхватила и закончила за меня мою мысль.
− Именно. Пожалуйста, это очень срочно, правда. Я заберу его через пару дней, плюс-минус. Вот, я даже корм его захватил.
Стою как школьник перед учителем, объясняясь, почему забыл дома дневник. Ужасно неловко, с учетом того, что я даже в праздники ее не поздравлял и не позвонил, когда узнал, что у нее какие-то проблемы со здоровьем были.
− Да, я понимаю, − пытаясь уловить ее мысли в выражении лица. — Прости, но мне больше не к кому обратиться.
Протягиваю перед ней Симона на вытянутых руках.
− Ладно. Но только пару дней, понял? Иди ко мне, рыжий комок счастья, − начиная предложение для меня, заканчивает уже разговаривая с котом. Соглашается. Какими бы у нас не были отношения, но я всегда знал, что коты — это ее слабость и в любом другом вопросе она могла бы мне отказать, но не в этом.
− Спасибо большое! Пару дней и я вернусь.
Чешу за ухом любимца и прощаюсь.
Следующие несколько часов я бегал по разным магазинам и лавкам со странными товарами, назначения которых я совсем не понимал. Не может же быть такого, что все это предназначается специально для проведения подобных ритуалов, который предстоит воссоздать мне.
Лапка крысы, шерсть волка, ловец снов еще зачем-то нужен, и всякое другое в духе фильмов про ведьмаков. Также потребовалась специальная чаша, сухие ветки какого-то особого дерева и масло, которым нужно будет все залить и поджечь. Темным волшебником я себя точно не ощущаю; скорее, третьеклассником, который увлекся тем, на что родители в свое время не разрешали даже смотреть.
Ловец снов, насколько мне известно, никогда не применялся с какими-либо магическими заклинаниями, а уж к темной магии и вовсе не имеет никакого отношения. Этот индейский амулет завсегда служил для того, чтобы защищать спящего от злых духов и плохих снов. Может что-то в этом и есть, ведь имея дело с тьмой, крайне необходимо иметь от нее защиту. Иначе не было бы возможности переправить бессмертную душу из нашего мира, скажем так в третий, минуя тот, в котором происходит определение дальнейшего направления.
Звучит как полный бред. Мои мысли и мое никчемное понимание этого всего смешались с тем, что я прочел в руководстве, и создали что-то действительно муторное.
Еще и отголоски египетской культуры приплетены. Я, конечно, не знаток этой всей мифологии, потому вместо научных подтверждений мне на ум пришел фильм «Боги Египта» с Джерардом Баттлером. Там была сцена с судьей и первой чашей весов, которую человек, вернее сказать душа умершего человека, должна была наполнить чем-то стоящим. Задача заключалась в необходимости перевесить вторую чашу, определявшую ценность души человека, ее «вес». Таким способом высшие осуществляли оценку души и место, в которое она далее должна отправиться. Ад или рай не указывались там, но явно выбор был между чем-то плохим и хорошим.
Если этот Аластер верил в такой исход по завершению жизни, ну или чем-то похожим на такой, то это объясняет, для чего нужен обряд — чтобы убить, не убивая полностью, а ловец снов — чтобы в эдаком забвенном путешествии миновать тот самый суд и самому сделать дальнейший выбор. По крайней мере, именно так я все понял из скудных объяснений, описанных между актами основных действий на страницах его произведения.
Я собрал практически все нужные ингредиенты для составления и наполнения ритуального потира, за который, кстати, тоже пришлось отвалить немалую сумму денег; продавец в лавке сказал, что ни один ритуал без специально нанесенных на подобный сосуд символов не сработает, потому нужен именно такой. Пришлось его послушаться. Аластер не уточнил, какую именно посуду нужно использовать, так как я более чем убежден, что люди, которые всю жизнь подобными вещами занимаются, уж и сами знают, в какой емкости какие вещи смешивать.
Никогда не нравилось быть дилетантом, к какой бы сфере деятельности не приходилось приложить свою руку, но это не тот случай.
