— И что из этого?
— Кэтрин, я начальник отдела, который расследует смертиот неестественных причин. Ну, многие полагают, что любое убийство —противоестественно, но мы то с вами знаем, что причины бывают глубже, чем гневчеловека на человека.
— Понятия не имею, о чем вы говорите.
Дон словно не услышал.
— Официально наш отдел в Бюро не числится. На самомделе мы сочетаем в себе ФБР, ЦРУ и армию. Редкий случай гармоничногосотрудничества этих учреждений. Вот почему я попросил прикрывать меня мистераБредли, а не какого-нибудь первогодка, только что прошедшего подготовку. Онвозглавляет довольно необычное воинское подразделение, обученное для ведениявесьма необычного боя. С теми, кто веками разбойничал у нас под носом на нашейземле. Вы знаете, о ком я говорю, Кэтрин, знаете лучше других. Хватит уверток.Я говорю о вампирах.
Святая Мария, Матерь Божья, слово сказано! О настороженностиречи уже не шло — я была поражена до глубины души.
— В вашем возрасте верить в вампиров, Дон? —Может, удастся сблефовать?
Может, он просто забрасывает жирную наживку?
Дон больше не улыбался. Лицо как у гранитной статуи.
— Мне за время службы приходилось осматривать многостранных трупов, возраст которых оценивался от ста до тысячи лет, — и приэтом в современной одежде. Ну, это можно как-то объяснить, но есть еще кое-что.В их ДНК проявляется мутация, не фиксировавшаяся ни у людей, ни у животных. Мыто и дело натыкаемся на такие странные трупы, и тайна становится все темнее.Тот дом был просто завален трупами с такой же патологией, и дом губернаторатоже. На такой клад мы еще не натыкались, но знаете, что мы считаем самойценной находкой? Вас. — Дон понизил голос: — Последние шесть часов я провел,читая все, что удалось на вас собрать. Ваша мать более двадцати одного годаназад заявила об изнасиловании и добавила неправдоподобную подробность: чтонасильник пытался выпить из нее кровь. Тогда сочли, что она страдает от шока, иэту подробность проигнорировали. Вы родились через пять месяцев. А преступникатак и не поймали.
— Что из этого? Мать пережила психическую травму, онабыла в истерике…
— Позволю себе возразить. Ваша мать сообщила чистуюправду, только никто ей не поверил. Внезапное зеленое свечение глаз,вырастающие клыки, неправдоподобная сила и скорость движений — ей негде было обэтом услышать. А вот что отличает ее историю от других подобных — это что онародила вас. Вас, в чьей крови, если верить нашим экспертам, наличествует та жемутация ДНК, что и в наших таинственных трупах. Менее выраженная, но той жегенетической структуры. Видите ли, Кэтрин, для меня — большая честь видеть вас,потому что я всю жизнь ищу такую, как вы. Вы — одна из них и в то же время неиз них. Вы отпрыск человека и вампира. Такая находка встречается раз в сто лет.
Подонки. Надо было бежать из губернаторского дома, пули тамили не пули.
— История увлекательная, но редкие типы крови инеуравновешенные матери бывают у многих. Уверяю вас, я ничем не отличаюсь отдругих девушек моего возраста. А вампиров не существует.
У меня даже голос не дрогнул. Кости мог бы мною гордиться.
— Вот как?
Дон встал и кивнул Тэйту Бредли:
— Сержант, я намерен отдать вам прямой приказ.Выстрелить мисс Кроуфилд в голову, прямо между глаз.
Ах так! Я вскочила с кровати, выдрала из стальной рамыникелированную рейку и врезала ею по поднявшейся в мою сторону руке. Треснулисломанные кости. Не прерывая движения, я подбила Дону коленную чашечку, вырвалау Бредли пистолет и твердо прижала ствол к его лбу.
— Мне надоело, что в меня стреляют, и вам следовало бызнать, что в больницах так себя не ведут!
Дон, растянувшийся лицом вниз на полу, медленно перевернулсяи взглянул на меня. Судя по лицу, ужасно довольный.
— Вы самая обыкновенная девушка, а вампиров несуществует, так? Никогда в жизни так не удивлялся. Просто размытое пятно. Тэйти прицелиться не успел.
Сердце Тэйта Бредли набирало разгон, из пор его кожи начиналсочиться страх. Я почему-то догадывалась, что страх для него — не привычноесостояние.
— Так чего вы хотите, Дон? — Стало быть, устроилпроверочку, и я прошла ее на отлично!
— Отпустите, пожалуйста, Тэйта. Пистолет можетеоставить себе, хотя он вам ни к чему. Вы и без него сильнее, чем Тэйт с ним.Будем считать это символом доброй воли.
— А что мешает мне нарисовать собственный символ добройволи у него в мозгах? — злобно вопросила я. — Или в ваших?
— То, что вы еще не слышали моего предложения. Мертвомумне будет труднее разговаривать.
Ну, очко в его пользу за выдержку в нештатной ситуации. Ярезко выпустила Бредли и оттолкнула так, что он отлетел к противоположнойстене. Поскользнулся и растянулся на полу рядышком с Доном.
В дверь застучали:
— Сэр, у вас там все в порядке? — встревоженоспросил охранник, впрочем не заглядывая внутрь.
— Все прекрасно. Оставайтесь на посту, никого непускайте. И не открывайте дверь, пока вас не попросят. — Дон говорил ровнои уверенно, хотя, судя по глазам, колено у него сильно болело.
— Ну а если бы вы ошибались? Если бы ваш вояка проделалмне дырку между глаз? Ее не так легко было бы объяснить.
Дон одобрительно покосился на меня:
— Игра стоила свеч. У вас не бывало убеждений, закоторые вы готовы были убивать?
Отрицать было бы лицемерием.
— Что вы хотите предложить?
Дон сел, поморщился, сгибая колени:
— Само собой, вы нам нужны. Вы сейчас сорвалиприваренную стальную рейку и обезоружили прошедшего особый курс военного, неснимая наручников и потратив не больше секунды. Среди живых такое проворство невстречается, зато им отличаются многие покойники. Полюбовавшись на вашу работу,я почему-то думаю, что у вас нет предубеждений против убийства этих созданий.Собственно, вы уже многих поубивали, но теперь еще больше других станут васразыскивать. Ваше имя стало известным. Я могу это исправить. О, я знал, чтоОливер мерзавец, он не один такой, но доказать этого мы не могли: агенты,которых мы посылали проследить за ним, никогда не возвращались. Вы — другоедело. Мы пошлем против этих тварей игрока того же класса, а обвинений никаких небудет, поскольку Кэтрин Кроуфилд умрет, а вы возродитесь для новой жизни. Выстанете наиболее совершенным оружием правительства Соединенных Штатов длязащиты граждан от опасности, которую они и вообразить не способны. Разве вы неэтим собирались заниматься? Разве вы не об этом думали с самого начала?
— Ого, здорово!
Тимми-то, оказывается, был совершенно прав. Самые настоящие«люди в черном», и они предлагают мне вступить в их ряды. Я обдумалапредоставляющиеся возможности и преимущества: восхитительная новая жизнь, ненадо прятаться от полиции, закапывать трупы и скрывать от близких, что я собойпредставляю. Всего шесть месяцев назад я бы кувыркалась от восторга.
