каждой волости, составляло до 45 минут для докладчика и 20 минут – для содокладчика. Были образованы секции: организационная, продовольственная, земельная, социального обеспечения, трудовой повинности, экономическая. Итогом стали выступления от 46 волостей.
Практически в каждой волости было организовано три комиссии: по борьбе с дезертирством, «с эпидемией и за чистоту», по оказанию помощи семьям красноармейцам.
Рассматривая материалы съезда, можно отметить очень важную деталь. Во время выступлений мнения докладчика и содокладчика расходились, что свидетельствовало о недостоверной информации или ее сокрытии докладчиком. Вероятно, подобная форма выступлений двумя докладчиками не была случайной, а должна была дать более объективные сведения о состоянии дел в волости. Так, председатель Острожского волисполкома Бояршинов отмечал: «Семьям красноармейцев оказывается денежная помощь, натурой, так им обработаны поля весной. Дезертиров поймано 3». А его содокладчик Коротаев заявил: «Помощи семьям красноармейцев почти не оказано». На что председательствовавший Трошев сделал замечание: «Докладчикам не скрывать своих недостатков в работе и не бояться указывать на недостатки отделов уисполкома, в целях устранения подмеченных недочетов».
Председатель Притыкинского волисполкома Ротанов отмечал в своем выступлении: «Помощь семьям красноармейцев оказывается аккуратно: денежная и материальная. Делались облавы на дезертиров, но безрезультатно». Председатель Пихтовской волости Шаров докладывал: «Семьи красноармейцев удовлетворяются пайком и натуральной помощью, как-то: отпущены дрова, вспаханы поля и вывезен навоз». А его содокладчик Демидов продолжил: «Комиссии по борьбе с дезертирством и по оказанию помощи семьям красноармейцев работают. Красноармейкам кончается вспашка земли и вывоз навоза. Дезертирство пресечено подпиской и круговой порукой»86.
Из доклада председателя Андреевского волисполкома Болотова: «Семьям красноармейцев оказывается помощь деньгами и натурой, так им вспахана земля и закончен сенокос. Произведено обследование нужд семей красноармейцев и оказана помощь в работе семьям, которые не имеют работников. Дезертиров при облавах не поймано, но сведения о них имеются»87.
Подобные отчеты, разной степени критичности, позволяли выявить целый ряд недостатков в работе местных органов власти, а именно халатность, несогласованность действий, волокиту с бумагами, несвоевременное оказание помощи семьям красноармейцам и пр. Помимо этого, в отчетах указывалось количество населения волости и его отношение к Советской власти.
Например, председатель Казанского волисполкома Каменев докладывал: «Помощь семьям красноармейцев оказывается. Дезертиров в волости нет, но есть за рекой Камой. При облавах никого не поймали. Милиция отказывается выполнять распоряжения исполкома, хотя бы в ловле дезертиров»88.
Председатель Кленовского волисполкома Силин отмечал: «Помощь оказывается. Уотсобез задерживает заявления и семьям красноармейцев не дают сельскохозяйственных машин. Дезертиров в волости порядочно, часть их вылавливается».
Председатель исполкома Ново-Вознесенской волости выступил с резкой критикой: «Население 5109 человек. Получаются разноречивые распоряжения райпродкома инструктора Власова, вместо того, чтобы заняться делом, охотится на уток, и Веселков играет в карты и распространяет вздорные слухи. Помощь оказывается».
Председатель Спешковского волисполкома докладывал: «Население 7000 человек. Помощь оказывается. Дезертиров не поймано, но ведется агитация за добровольную явку. Население относится к Советской власти враждебно. Бумаги из уезда идут тихо и всегда запаздывают».
Содокладчик Мелехин сообщил о результатах работы Вознесенской волости: «Комиссии при волости на бумаге и работа их не заметна. Средств на содержание волости нет… Большая несогласованность отделов волисполкома, а потому их работа слабая».
Председатель Денисовского волисполкома Соловьев доложил: «Население 4,5 тысячи. Помощь семьям оказывается пайком и лишь отчасти натурой, так как население к ним относится недоброжелательно. Трудповинность выполнялась под угрозой. Сельсоветы работают слабо, так как пришли люди безграмотные или малограмотные».
Содокладчик Худанин сообщил о результатах работы Шлыковсого волисполкома: «Население 9 тысяч человек. Хорошо работает комдезертир и слабо за чистоту. Нет канцелярских принадлежностей. Мануфактура, которая хранится в волости, гниет. Помощи погорельцам не оказано. При разверстках для успешного выполнения необходимо применить товарообмен. Заметно, что нет связи между отделами уисполкома, так как по одному и тому же вопросу даются разноречивые объяснения. Неправильное финансирование отделов исполкома. Уотсобез задерживает прошения и не дает по ним ответа, а уземотдел не инструктирует по взятию на учет племенных коров».
Таким образом, съезд в Оханском уезде летом 1920 г. показал, что успешность борьбы с дезертирством напрямую зависит от слаженности и качества работы волостных органов власти. Участников съезда больше всего волновала проблема восстановления хозяйства, перехода к мирной жизни. Что же касается борьбы с дезертирством, то ей явно не уделили первостепенного внимания, вероятно, из-за нежелания вести борьбу со своими же сельчанами. И при этом, чтобы оправдаться, всегда находили причины, которые мешали борьбе с дезертирством.
* * *
В Пермской губернии, согласно сводкам Пермской губЧК за январь 1920 г., добровольно явилось дезертиров: в Пермском уезде – 338, Кунгурском – 232, Оханском – 62, Осинском – 1313, Усольском – 1007, Чердынском —19789, в районе Чусовского завода – З90. Всего по Пермской губернии – 3149 человек91. Общее количество дезертиров по губернии насчитывалось около 10 тыс.92
6 мая 1920 г. на экстренном совещании Пермской губкомдезертир рассматривались причины распространения дезертирства и изыскание мер борьбы с ним, о чем уже говорилось. В результате было принято решение: усилить отряды при комиссиях и снабдить их всем необходимым: обмундированием, снаряжением, вооружением; усилить агитацию; пополнить пермский батальон по борьбе с дезертирством красноармейцами; сформировать конные отряды; расширить гауптвахту в Перми. Итогом совещания стало объявление новой кампании: вместо добровольного возвращения дезертиров их добровольное вступление в ряды Красной армии93.
17 мая 1920 г. пермский губернский военный комиссар Х.Г. Гинтер доложил комиссару Приуральского военного округа С.В. Мрачковскому, что благодаря пермскому батальону по борьбе с дезертирством из губернии было «выкачено» 15 тыс. дезертиров. В то же время Гинтер отметил следующее: «С наступившим теплым временем, обширности территории губернии, обилии лесов, болот, непроходимости дорог и малонаселенности некоторых пунктов губернии, снова начинается скопление дезертиров из войсковых частей, борьба с которыми в данном составе для батальона является непосильной… Войска ВОХР не могут по своему положению участвовать в кампании по ловле дезертиров»94.
В августе 1920 г. в сводках Пермского губвоенкомата сообщалось: «Общее состояние борьбы с дезертирством в Пермской губернии стоит удовлетворительно. Уездкомдезертиры Оханский, Кунгурский и Пермский работают выше среднего. Дезертирство в означенных уездах искореняется, имеется остаток бандитов и уголовного элемента, которых укомдезы выловить своими силами не могут, для чего сделана тесная связь с Чека для совместной и контактной работы. В Чердынском и Усольском уездах наблюдается скопление дезертиров, и борьба в этих уездах с дезертирами весьма трудна ввиду отдаленности расстояния волостей от уезда, разбросанности всего уезда на большое протяжение и неимение реальных сил. Массового скопления дезертиров в деревнях за август в Пермской губернии не наблюдалось»95.
Борьба с дезертирством осложнялась проведением весенних полевых работ и продразверстки. В сообщении военного комиссара
