информационной целью делать доклад исполкому… предписывается установить тесную связь местных властей для дружной работы по искоренению дезертирства»71.
15 сентября 1919 г. Осинский уездный отдел социального обеспечения сообщал в Осинскую комдезертир: «в области обследования семей красноармейцев… работа почти закончена за исключением волостей Красноярской, Таушинской, Рябковской, Ново-Артауловской и Уинской, по каковым волостям работа будет закончена в кратчайший срок… При этом отдел присовокупляет, что медленность по обследованию семей красноармейцев была вызвана следующими обстоятельствами: в июне месяце сего года по восстановлении в Осинском уезде Советской власти… волостные ревкомы не в состоянии были выполнить этой работы за отсутствием работников и продуктивность работы на местах выявилась лишь за последнее время»72. При этом недостаток сведений о семьях красноармейцев, по сведению уездного оргасева, объяснялся также частой сменой кадров в земельных отделах, вызванных мобилизациями и нехваткой канцелярских принадлежностей73.
В том же Осинском уезде в марте 1920 г. председателем уездкомдезертира отмечалось, что «главным тормазом работы» является частая смена как председателей, так и членов комиссии: «Только что вступивший председатель или член начинает налаживать работу комиссии, отстраняется от должности, а его заместителю приходится вновь знакомиться с делом и постановкой комиссии»74.
Таким образом, трудности в работе комдезертиров сводились к следующему: нехватка и частая смена кадров (по нескольку раз в месяц), недостаточное финансирование, нехватка оружия и боеприпасов, нехватка лошадей и перевозочных средств, плохая работа или полное отсутствие телефонной и телеграфной связи, невозможность вести с работниками из других волостей скоординированную борьбу с дезертирами из-за большого расстояния.
Все это пагубным образом отразилось на отчетности комдезертиров. Например, в 1920 г. начиная с марта сведения оказались неполными и касались в основном Осинского уезда (дальнейшие сведения уже относятся к сентябрю).
За март было зарегистрировано 867 дезертиров, из них незлостных – 423, злостных – 444. Направлены: в запасные части округа – 316, на медкомиссию – 107, в губкомдезертир – 444. Проведены 2 облавы в уезде и 2 облавы в городе, сожжено и разрушено 47 землянок в лесах уезда75. Для производства облав и сбора жалоб от семей красноармейцев в пределы уезда высланы отряды по борьбе с дезертирством во главе с Липиным, помощником Борисовым. За апрель: зарегистрировано 215 дезертиров, из них незлостных – 53, злостных —162. Из них направлено в губкомдезертир —162, в запасные части округа – 53. Произведено облав —119, в том числе в уезде – 115, в городе – 476.
С мая по июнь включительно зарегистрированы 303 дезертира, из них по слабости воли —75, злостных 228. Добровольно явились – 47, задержаны – 256, облавами – 228, другими способами – 28. Передано военкоматам и губкомдезертир – 75 и 228 соответственно, в запасные части – 75, врачебную комиссию – 36, забраковано комиссией – 3, облавы: в городе – 4 и в уезде – 6677.
В июне зарегистрировано около 3 тыс. дезертиров. Для борьбы в уезд высланы два отряда: во главе с Пономаревым 100 человек и с Липиным 36. Состав опертройки: представитель от исполкома и укомпартии Паршакова, представитель от уездкомдезертир Шиков и представитель от военкомата Надсон78.
* * *
Помимо изменения карательной политики большевики наращивали пропагандистскую борьбу против дезертирства, придавая при этом особое значение тому, какое количество населения стало объектом пропагандистских мероприятий. Была создана целая система привлечения населения к борьбе с дезертирством. Причем агитация, митинги, листовки и прочее не сводились к формальности.
В Пермской губернии уездные власти обязаны были регулярно отчитываться не только о количестве проведенных пропагандистских мероприятий по всем волостям, но и о количестве населения, принимавшем участие в митингах. Это стало частью системы борьбы с дезертирами. О том, что данному методу придавалось большое значение, свидетельствуют число митингов, доходившее до нескольких десятков только по одному уезду в месяц, и количество принявших участие, которое могло составлять даже почти тысячу человек. Так, с 1 февраля по 1 ноября 1920 г. в Осинском уезде было проведено 258 митингов, собеседований и собраний с участием от 5 до 10 тыс. человек79. По Пермскому уезду аналогично: 190 и 15–18 тысяч, а также изданные за ноябрь уездкомдезертир и распространенные по городу и уезду 2 млн экземпляров воззваний о вреде дезертирства и наказаниях, «какие несут дезертиры»80.
После подобных мероприятий часть крестьян, прежде относившихся к дезертирам терпимо или с сочувствием, как правило, начинала более негативно воспринимать их и помогать местным властям. Это проявилось в усилении потока сведений о дезертирах, которые поступали властям посредством ящиков для «жалоб».
В Осинском уезде в феврале 1920 г. было развешено 50 таких ящиков по всем волостям и 2 ящика в городе. Письма вынималась представителями исполкома, комдезертира и семей красноармейцев81.
В сентябре 1920 г. в Пермском уезде и городе было развешено 110 ящиков. Выемка писем с жалобами производилась представителем волкомкрасхоза, а в городе – уполномоченным и двумя представителями: один от комячейки и один беспартийный красноармеец. 20 сентября по вскрытии в городе ящиков в них были обнаружены 54 жалобы, одну часть из которых отослали для расследования, другую оставили без внимания (жалобы анонимного характера без подписи), а также три заявления о скрывавшихся дезертирах82.
Так сведения о дезертирах и бандитах, поступавшие властям посредством ящиков для жалоб, дополняли сведения, поступавшие из других источников. Как уже говорилось, бандиты, совершая жестокие преступления в целях наживы, тем самым выдавали себя губернским властям. В губернском центре узнавали о существовании бандитских группировок и масштабах дезертирства из донесений различных уездных и волостных учреждений, а также благодаря сообщениям случайных очевидцев – «честных красноармейцев» или партийных работников. После этого губернский центр отправлял необходимые силы в виде отрядов особого назначения, разведывательных отрядов в целях задержания бандитов.
* * *
Хотя уже к концу 1919 г. в Пермской губернии сложилась система комиссий по борьбе с дезертирством в том виде, в каком она насаждалась Центркомдезертир, архивные документы говорят и о местной специфике. Так, в первой половине 1920 г. председателями комиссий по борьбе с дезертирством являлись военные комиссары, и это совмещение должностей породило такие названия: «предгубкомдезертир-губвоенком»83, «предуездкомдезертир-уездвоенком»84.
18—22 июля 1920 г. в Оханском уезде состоялся Второй съезд председателей, секретарей и счетоводов волисполкомов. В его работе приняли участие 108 человек, из них 45 коммунистов, 4 сочувствующих, 59 беспартийных. Председательствовал Трошев, в президиум вошли Ошев, Трошев, Паньков, Бояршинов, Бельтюков85. Постановка и обсуждение на съезде вопросов помощи семьям красноармейцев и борьбы с дезертирством являлись «показательными».
Работа съезда была достаточно хорошо подготовлена. Докладчики и содокладчики в лице председателей волисполкомов должны были отчитаться по ряду вопросов, причем время, отводимое для заслушивания отчета по
