котики.
С тех пор нас стало трое.
Мы были непонятыми детьми-переростками, блуждающими в кромешной тьме. Шон старался посещать свои занятия в колледже, но пропускал их все чаще, Лола искала работу, но не слишком активно, а я не собирался и думать о том, чтобы выйти из академического отпуска, который выбила моя мать у декана. Наша маленькая компания была слишком занята обсуждением истории мертвого мальчика и его не менее мертвого дяди и не собиралась выныривать в реальный мир.
Мы выслеживали маленький призрак в знакомых, хорошо изученных локациях, но он больше не появлялся. Рылись в моих семейных альбомах и документах, пытаясь подтвердить уже ранее предполагаемое мной кровное родство с персонажами этой жуткой старинной байки. Посещали библиотеки и даже городской архив. Я не мог до конца быть уверенным, почему Шон и Лола так яро пытались помочь мне разобраться с тем, что больше напоминало навязчивую идею. Я не знал, верили ли они мне на самом деле. Но мы продолжали искать, думать и говорить об этом.
Наличие компании стирало мое безумие, уводило его на задний план. Чем больше мы говорили об этой истории, тем реальней она становилась.
Я больше не видел мальчика, но чувствовал его присутствие. Поглядывая на своих весело болтающих новых друзей, я задумывался, не этого ли он добивался? Могло ли случиться так, что цель маленького призрака всегда была в том и только лишь в том, чтобы возродить историю и сохранить память, а не наказать меня за то, чего я не совершал?
И, кроме того, если я вернулся в этот мир спустя столько лет, то, возможно, и он, этот самый ребенок, теперь имеющий совершенно другие лицо и имя, бродит где-то рядом со мной?
Что, если реальной целью, которая была передана мне сквозь столетия, была задача найти этого мальчика? Искупить свою вину? И дать ему лучшую жизнь?
Сегодня утром Лола позвонила мне на домашний телефон и попросила о встрече. Мы с Шоном приехали в торговый центр, который она назвала: на время праздников она подрабатывала там рождественским эльфом.
– Мне кажется, я нашла район, где может находиться этот дом, – сказала нам Лола, весело позвякивая обилием колокольчиков на полосатой шапке. – Я поспрашивала отца. В последние пару дней он был разговорчив. Нам надо съездить туда и посмотреть самим.
– Ты уверена, что нам это нужно? – скептически уточнил я. – Мальчик бегает по городу. Держу пари, этого места он боится.
– Мы пока что ищем не мальчика, а правду. Мальчик к тебе и так приходит. Вся проблема в том, что у нас есть только какой-то кусок истории, а не вся летопись его жизни. Если мы хотим разобраться во всем от и до, надо начинать с начала. С дома.
– Вообще-то она права. И к тому же это не так уж и далеко… – почесал в затылке Шон. – Но сегодня сочельник. Я уеду к родителям. Давайте чуть попозже?
– Конечно, не сегодня, – девушка пожала плечами и посмотрела на меня. – Прости, я работаю. В ночь Рождества тройная ставка. А потом скорее к отцу.
– Без проблем, – смело соврал я и пожал плечами. – Кому это вообще нужно в праздники.
Я собирался поехать на поиски дома в одиночестве.
Несмотря на готовность друзей всегда сопровождать меня в нелегкой миссии, я чувствовал, что не хочу вмешиваться в их семейные традиции.
Мои же родители явно не рассчитывали на то, что я присоединюсь к застолью в рождественскую ночь.
Единственным родственником, которого я мог встретить в этот зимний праздник, был ребенок, которого я пока не знал.
Но он знал меня. Ждал, искал, чего-то хотел. Этого было достаточно.
Дождавшись, пока рассосутся пробки на дорогах, и все те, кто решил купить подарки в последний момент, окажутся дома, я завел «додж» и выехал на трассу. Тот район, что назвала Лола, находился примерно в тридцати минутах езды от города и состоял из частных построек разной степени роскоши. На улице было темно, а вечерняя трасса пустовала.
Но когда я достиг леса, перед машиной выскочил хорошо знакомый мне детский силуэт.
Бесплотный мальчишка стоял всего в нескольких метрах от моей машины, почти на обочине, расставив руки в стороны.
Это значило только одно – я ехал в правильном направлении, Лола не подвела. Но почему-то призрак не хотел, чтобы я искал этот дом прямо сейчас. Он не реагировал на гудок и смотрел на меня испуганно.
Не в силах проехать сквозь белесую дымку, я резко вывернул руль и угодил в кювет.
Закончив свой рассказ, водитель «доджа» глянул на остолбеневшего Скрича и вдруг открыл дверь со стороны заднего сидения. Молодой человек исчез в салоне всего на секунду, а затем появился перед полицейским с термосом и контейнером в руках.
Так, словно последние полчаса он говорил о бытовых хлопотах, а не о преследующем его кошмаре.
– Кофе и бутерброды, офицер, – безэмоционально сказал незнакомец. – Вы выглядите голодным.
– Спа…сибо. – только и смог выдавить Скрич.
Пока полицейский жевал свой поздний ужин, водитель выкурил еще пару сигарет из заметно пустеющей пачки Pall Mall.
– Это мама мне вручила, – также без особого интереса добавил он. – Она со мной не разговаривает. Но, наверное, все же боится, что где-нибудь случайно помру.
– Вкусно.
– Да?
– Да, правда.
Проглотив последний кусок добротного сэндвича, Скрич положил контейнер на капот и налил себе кофе из термоса. Он разглядывал свои ботинки еще мгновение, а затем проговорил:
– Знаете, я на должности – всего полгода. И все, что не хотят делать другие, делаю я. Я не жалуюсь, но сегодня больше всего я боялся встретить Рождество в одиночестве. Я так не привык.
Незнакомец пожал плечами.
– Вроде бы полночь уже наступила.
– Да, – полицейский кивнул и повторил. – Да.
– С Рождеством.
Снег, облепивший не только автомобиль, но и верхнюю одежду случайных собеседников, переливался в лучах лунного света. Полицейский и водитель стояли рядом в полной тишине какое-то время, но их покой был недолгим. Совсем скоро послышался шум чужих ленивых моторов, замигал яркий свет.
К месту происшествия приближались скорая и эвакуатор.
– Насчет того дома, – быстро откашлялся Скрич, явно пытаясь высказаться до того, как рядом окажутся другие люди. – Ваше описание… Вы не совсем правы, оно довольно понятное. Это МерМер.
– Что? – наконец проявив участие, отозвался водитель «доджа».
– МерМер. Дом Германа Бодрийяра. Моя бабка жила поблизости, рассказывала мне эту байку. Я могу рассказать вам все, что знаю! И про мальчика тоже. Кажется, его звали…
– Реймонд.
– Реймонд, да, – полицейский виновато кивнул. – И, если вам было важно услышать это, я тоже
