Александрия Рихтер, Алиса Бодлер, Анна Сешт, Валерия Шаталова, Герман Рыльский, Дарья Урбанская, Екатерина Каретникова, Мария Дубинина, Олег Крамер, Светлана Васильевна Волкова, Сора Наумова, Тамара Рыльская, Хельга Воджик, Юлия Кот, Юлия Фим
Чудеса под снегом. Рассказы о любви и волшебстве в большом городе
© Бодлер А., текст, 2024, © Рихтер А., тест, 2024, © Кот Ю., текст, 2024
© Сешт А., текст, 2024, © Рыльский Г.В.; Рыльская Т.П., текст, 2024
© Шаталова В., текст, 2024, © Урбанская Д., текст, 2024
© Каретникова Е., текст, 2024, © Фим Ю., текст, 2024
© Волкова С., текст, 2024, © Дубинина М.А., текст, 2024
© Наумова С., текст, 2024, © Воджик Х., текст, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
Самая холодная ночь за сто лет. А. Рихтер
1
Winter kommt! Winter kommt!
Flocken fallen nieder[1].
Самолет взлетел, и уши, как обычно, заложило. Анна смотрела в иллюминаштор: земля, нарезанная полосками, быстро исчезала за плотными облаками. Наконец-то она сможет вздохнуть спокойно. Ну, или почти. Почувствовать себя в безопасности у нее получится лишь тогда, когда ее ноги вновь коснутся земли. Самолет качнуло, и она вздрогнула. Неужели турбулентность?.. Уже?
В кресле рядом с ней сидел показавшийся ей немного странным мужчина в годах. На нем был твидовый костюм винного цвета и совсем не подходящий, даже несколько вульгарный галстук желтый, с мелкими коричневыми оленями. «Настоящее преступление перед модой», – подумала Анна. Впрочем, чужой стиль или его отсутствие не должны были ее волновать.
– Могу я предложить вам воды? Или, может быть, сока? – спросила стюардесса в черном строгом костюме с оранжевым платочком на шее.
С оранжевым?.. Разве они всегда были такого цвета? Или дело в том, что Анна давно не летала этой авиакомпанией?
– Прошу прощения… – снова обратилась к ней стюардесса.
Анна, будто очнувшись, пробормотала:
– Воду, пожалуйста. И как можно холоднее.
Стюардесса отошла, и мужчина, подмигнув, обратился к Анне с вопросом:
– Не боитесь замерзнуть? Говорят, новогодняя ночь в Бонне будет самой холодной за последние сто лет. Я бы не рискнул пить что-то ниже 45 градусов.
Если Анна что и ненавидела больше, чем летать на самолетах, так это внезапно заговаривавших с ней незнакомцев.
– Я рискну, – коротко ответила она, всем своим видом показывая, что не намерена продолжать разговор.
– Ого! Смотрю, вы настроены решительно, – заметил мужчина и, отстегнув ремень безопасности, повернулся к ней.
Анна подняла взгляд – широкое лицо незнакомца было в крупных морщинах, мелких пигментных пятнах и веснушках. Нос картошкой, а глаза… В глазах светилась доброта. Его улыбка была по-детски беззаботной. Анна почувствовала неловкость за свой резкий ответ.
– Вы в Бонн по работе? Или родных решили навестить? – продолжил сосед, явно настроившись поболтать.
И Анна тут же вновь рассердилась. «Вам-то что за дело», – хотела огрызнуться она, но сдержалась и лишь сухо сказала:
– У меня в Бонне дела.
Ну, теперь-то он уж должен понять, что светской беседы не выйдет. Однако добродушный господин намека не понял. Или сделал вид, что не понял.
– Канун Нового года – идеальное время для небольшого путешествия, не правда ли? Я вот не очень люблю покидать родной дом, но раз в году…
Его слова журчали бесконечным потоком. Время от времени слух Анны выхватывал из него отдельные слова: «снег», «елка», «игрушки»…
Самолет опять качнуло, и Анна вздрогнула.
– …столько счастья, столько улыбок! – продолжал мужчина, словно не замечая полного отсутствия реакции с ее стороны. – А как-то я отвлекся, и едва не перевернулся вместе со всеми подарками. Чуть все кости не переломал, представляете?
Анна зачем-то кивнула.
– Ну и ну. А вот я никогда ничего себе не ломала.
Хотя это было неправдой. Еще в школе, несколько раз, играя в волейбол и неудачно отбив мяч, она ломала пальцы рук. Но она надеялась, что надоедливый сосед хотя бы с третьего раза поймет, что у нее нет ни малейшего желания поддерживать беседу.
– Извините, – подняла Анна руку, увидев проходившую мимо стюардессу. – Я просила воды.
– Да-да, сейчас, – улыбнулась та и поправила платок на шее. – Может быть, хотите вегетарианский сэндвич с рукколой и солеными огурцами?
– Просто принесите воды.
Анна потерла переносицу. Сколько еще до конца полета? Пятнадцать минут? Полчаса?
– О, я ведь не представился! – Мужчина вдруг протянул ей руку. – Я Отто. Отто Майер.
– Очень приятно, герр Отто… – она слабо пожала его руку. – Меня зовут Анна.
– А я вас узнал! – весело заметил он. – Сначала думал, что обознался, но теперь пригляделся и понял – это же вы!
Оттянув галстук, будто тот начал его душить, он негромко пропел:
– «Вид твой распугал всех ко-о-оз, ах, проклятый варикоз… Покупай скорей наш гель – будет…»
– Да-да, – Анна сердито посмотрела на него, мечтая, чтобы он замолчал. – Это я. Девушка из рекламы геля от варикоза. Прошу вас, тише!
Отто поднял руки в примирительном жесте:
– Понимаю! Фанаты…
Анне стоило больших усилий не закатить глаза.
– Спасибо за понимание, – проговорила она.
Стюардесса наконец принесла воды, Анна сделала несколько больших глотков и отвернулась к иллюминатору. Лучше весь полет трястись от ужаса, чем слушать давно осточертевший ей рекламный джингл в исполнении соседа.
Средство против варикоза… Анна ненавидела его даже больше, чем перелеты и случайные разговоры.
Одно необдуманное решение, и вот уже все вокруг при виде тебя начинают напевать эти проклятые строчки. Она вздохнула. Ей было двадцать лет, и она мечтала работать на телевидении. Кто знал, что все так обернется? Ролик с ее участием вошел в топ-10 самых надоедливых реклам года по версии местной газеты, а в интернете можно найти больше ста пародий. Ее останавливали на улице, с ней фотографировались, даже фотожабы делали! Вот только никто не знал, насколько все это отравляло ее жизнь. Никто не знал, что ей приходилось выслушивать от телепродюсеров и кастинг-директоров… Никто не знал, что она чувствовала, когда вместо серьезной работы ей предлагали сниматься в рекламе сомнительных товаров или приглашали на третьеразрядное шоу талантов…
– Грязный пиар – тоже пиар, – сказал ей как-то Франц, друг детства.
Раньше они были неразлучны, но последние семь лет лишь изредка созванивались. – Они еще пожалеют, что не давали тебе нормальную работу. Но однажды ты станешь самой популярной ведущей Das Erste[2] и твой телефон будет разрываться от звонков!
Анна не спорила – он ведь так старался ее подбодрить. Но
