— Но как ему это вообще удалось? Как он помог Врагу найти потенциалей?
— Расследование еще не закончилось. Скорее всего, он нашел способ использовать Изабель Мей. Когда ее яблоко стало золотым, перехват потенциалей прекратился. Многие решили, что она и была предателем. Мистер Морроу очень огорчился из — за ее смерти, и как раз тогда его здоровье начало резко ухудшаться.
Макс вздрогнул, и госпожа Рихтер прикрыла его своим жакетом.
— Но Враг еще и знал о нападении на дворец Топкапы! — вдруг воскликнул он. — Зачем мистеру Морроу было все это говорить? Подвергать опасности столько агентов!
— Когда он встал на тропу предательства, Врагу стало легко им манипулировать. Мистеру Морроу сказали, что на потенциалей наложено мощное заклятие, которое им навредит, если детей отберут силой. Ради их «безопасности» ему пришлось сообщать Врагу о наших планах. Они разработали удачную стратегию, и мы чуть не потеряли очень многих. К счастью, шалость мистера Лукенса подсказала нам, что планируется засада и что предатель до сих пор среди нас. Сразу стало понятно, почему мистер Лукенс исчез. Теперь он наверняка больше боится Врага, чем нас.
— Как мой отец? — тихо спросил Макс.
— Сначала был вне себя от горя. И гнева. Когда все выяснилось, очень обрадовался. Теперь ждет не дождется встречи. Правда, ему придется потерпеть еще пару дней, пока твоя рука заживет.
Максу вдруг захотелось убежать с террасы и забиться куда — нибудь глубоко в лес.
— Лучше бы всего этого никогда не было! Лучше бы я никогда не видел гобелена!
Госпожа Рихтер понимающе улыбнулась. Ее глаза сияли, как диски отполированного серебра.
— А ты знаешь, что сейчас на лужайке одиннадцать росяных фей?
Макс привстал и всмотрелся в темноту, облокотившись о перила.
— Не вижу!
Она встала рядом.
— Смотри, одна как раз под нами.
Госпожа Рихтер направила палец вниз, что — то прошептала, и над землей вырос маленький шар золотистого света. В нем оказалась крошечная девушка с трепещущими стрекозьими крылышками. Фея была в шелковой ночной рубашке и держала в руках маленькую корзинку. Она перелетала с травинки на травинку, как колибри.
— Они собирают для своих семей вечернюю росу, — объяснила госпожа Рихтер. — Красивые, правда?
— Да, — Макс завороженно смотрел на летающую изящную фигурку. — А почему я не видел их раньше?
— Ты еще очень юн. Ты не ожидаешь их увидеть и потому не видишь. Но к тому времени, как ты покинешь Рован, тебе откроется целый мир волшебства, о существовании которого ты и не подозревал. Наш мир прекрасен не только благодаря отголоскам древней магии. Тут есть горы и реки, равнины и луга, моря и океаны. Архитектура и оркестры, открытия и подвиги… Тысячи лет люди стремятся к совершенству. Вот что самое замечательное. Впрочем, есть и славные мелочи, — улыбнулась госпожа Рихтер. — Я вот люблю свои утренние прогулки в саду. Чайник, который сообщает мне, что вода закипела. Нежную преданность Мамули и Боба друг другу, которая видна несмотря на все их ссоры… И такое бывает! Два существа начали путь в темноте, но перешли на сторону добра. За это я и борюсь, Макс. За это я готова сражаться со злом всего мира.
Макс задумался. Свет росяной феи померк: она полетела к одинокому дереву посреди темного луга.
Выйдя из самолета, Макс едва различил в сумерках Купера. Агент, весь в темном, неподвижно стоял на полосе, сцепив руки перед собой. Он открыл дверь лимузина и усадил Макса внутрь.
— Рад тебя видеть, Макс, — тихо сказал агент. — И рад, что ты цел.
Макс поблагодарил его и за всю поездку больше ничего не сказал. Он смотрел в окно и терпеливо ждал встречи с отцом.
Когда они доехали до Рована, небо стало почти черным. Городские магазины уже закрывались. У ворот Купер опустил окно машины, и ее окружили мрачные незнакомцы. Они заглянули внутрь, осмотрели Макса и Купера, просканировали каким — то красным лучом и только потом разрешили проехать. Макс обернулся и увидел, как за ними закрываются ворота. Машина ехала к Дому по извилистой дорожке.
— Кто это? — спросил Макс.
— Охрана, — тихо ответил Купер. — В Роване большие изменения. Усиливают защиту. А пока не все установлено, вызвали новых людей.
Макс поднял глаза на фонтан, подсвеченный лучами бледного света. За фонтаном виднелся Дом. Окна ярко горели, стены заплели плющ и цветы. Макс вышел и прислушался к далекому прибою, посмотрел на дорожки, ведущие через лужайки и клумбы к Старине Тому и Мэгги. Еще дальше был причал, откуда похитили их с Алексом.
Вдруг распахнулась дверь Дома, оттуда выбежала мисс Аволово и крепко стиснула Макса в объятьях. Мальчик чуть не задохнулся среди темно — синей ткани, звонких бус и блестящих золотых браслетов. Женщина залилась теплым радостным смехом, взяла Макса за плечи и внимательно осмотрела.
— Мальчик мой, мальчик! — воскликнула она, убрала волосы со лба Макса и сжала ему руку. — Добро пожаловать домой!
Глаза Макса наполнились слезами, и он плотно их зажмурил. Мисс Аволово будто выжала мокрую губку: все чувства, которые Макс так тщательно скрывал, наконец вырвались наружу. Он, всхлипывая, уткнулся в ее плечо, и вместе со слезами дал волю горю, страху и радости.
— Все хорошо! — вздохнула она. — Ты снова дома, тебе ничего не грозит.
— Знаю, — ответил Макс, вытирая нос рукавом. — Просто… много всего случилось.
— Да, испытание не по годам! — Она кивнула, выпрямилась во весь свой царственный рост и взяла его за руку. — Но ты вернулся героем. Героем Рована. Пошли к твоему папе.
Купер кивнул на прощанье и ушел к воротам. Мисс Аволово повела Макса через вестибюль. В обеденном зале ученики кричали и шумели — как раз заканчивался ужин.
Когда дверь открылась, Макс и отец долго стояли друг перед другом. Мистер Макдэниелс внимательно осмотрел сына с головы до ног, задержав взгляд на руке, которая до сих пор была в двух местах перебинтована.
— Ты ранен.
— Все хорошо, папа! — сказал Макс, переступил через порог и уткнулся в отцовскую рубашку.
Макс провел в комнате отца несколько дней. Одноклассники стучали в дверь, Коннор подсовывал смешные записки, но мистер Макдэниелс никого не пускал. Макс сидел, как в коконе, изо всех сил стараясь забыть пережитый ужас. Пока другие ученики сдавали экзамены, семья Макдэниелсов играла в карты, слушала по радио комментарии к футбольным матчам и поедала сэндвичи, которые приносили Мамуля или Боб.
Однажды Макс все — таки решил сходить в свою комнату. Новость о том, что он вышел, быстро распространилась, и по дороге ему пришлось отворачиваться от многих любопытных лиц.
Дэвид сидел на нижнем этаже и обувался.
— Привет, Макс, — тихо сказал он, завязывая шнурок.
