Книга Систематическое богословие - Луи Беркхоф

ничего ничего не происходит» (лат. ex nihilo nihil fit). Однако такая критика совершенно необоснованная. Ведь сказать, что Бог сотворил мир из ничего и что мир начал существовать без причины — не одно и то же. Сам Бог, а конкретнее Божья воля, — причина мира. Ганс Мартенсен выражает эту идею следующими словами: «То „ничто“, из которого Бог сотворил мир, — это вечные возможности Его воли, которые и есть источники реалий мира»65. Если латинская фраза ex nihilo nihil fit означает, что никакого следствия не бывает без причины, ее можно принять. Однако в таком случае ее нельзя рассматривать как возражение против учения о сотворении из ничего. Если же ее воспринимать как утверждение, что ничего не может появиться на свет, кроме как из уже существующего материала, то ее невозможно и нельзя воспринимать как очевидную истину. Тогда эта фраза становится недоказуемым постулатом, который, по словам Шедда, неприменим даже к мыслям и воле человека, которые также происходят ex nihilo66. Но даже если эта фраза и истинна применительно к действиям человека, это отнюдь не доказывает, что она истинна применительно к действиям всемогущей силы Божьей.

И тем не менее в свете того факта, что выражение «творение из ничего» может привести и не раз приводило к недопониманию, лучше говорить о творении без использования предсуществующей материи.

г. Библейское основание учения о творении из ничего. Быт. 1:1 описывает самое начало творения, и там, конечно, нет и намека на то, что Бог творил мир из какого-либо существовавшего до тех пор материала. Это было творение из ничего, творение в строгом смысле слова, соответственно Кальвин говорил о «творении из ничего» только в отношении этой части Быт. 1. Но Бог и далее выступает как Творец, вызывающий к существованию все сущее словом силы Своей, одним простым божественным повелением. Та же истина проповедуется в таких отрывках, как Пс. 32:6, 9; 148:5. Наиболее ярко эта идея звучит в Евр. 11:3: «Верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое». В этом стихе творение предстает как факт, который мы познаем верой. Верой мы понимаем (воспринимаем, но не постигаем), что мир был создан словом Божьим, то есть словом Божьей силы, Божьим повелением, так что видимая часть этого мира, то есть предметы, которые воспринимаются органами чувств, не была создана из видимых, осязаемых предметов. В соответствии с этим стихом мир не был сотворен из чего-либо, что доступно органам чувств. В этой связи можно процитировать Рим. 4:17, где сказано: Бог «животворит мертвых и называет несуществующее, как существующее». Апостол говорит не о творении мира, а о надежде Авраама, что у него будет сын, тем не менее эти слова применимы и к творению, поскольку здесь дается общее описание Бога. Сущность Бога в том, что Он может вызвать и вызывает к существованию то, что не существует.

5. Творение дает миру обособленное, но всегда зависимое существование.

a. Мир существует обособленно. Это значит, что мир не есть Бог или часть Бога, но нечто совершенно отличное от Бога. Бог отличается от мира не только степенью обладания какими-то качествами, но и наличием сущностно других качеств. Бог самосуществующий, самодостаточный, бесконечный и вечный, а мир зависим от Бога, конечен и ограничен временем. Бог никогда не превратится в мир, а мир — в Бога. Учение о творении полностью отрицает древнюю идею об эманациях, а также все пантеистические теории. Вселенная не является формой существования Бога или проявлением Абсолюта. Бог не есть жизнь, или душа, или внутренний мировой закон. Он — над миром, обладает собственной вечно совершенной жизнью и никак не зависит от мира. Бог — трансцендентный, «величествен святостью, досточтим хвалами, Творец чудес». Это учение находит поддержку в библейских отрывках, которые 1) свидетельствуют об обособленном существовании мира (Ис. 42:5; Деян. 17:24); 2) говорят о неизменности Бога (Пс. 102:27; Мал. 3:6; Иак. 1:17); 3) противопоставляют Бога и творение (Пс. 89:2; 101:25–27; 102:15–17; Ис. 2:21; 22:17 и др.); 4) утверждают греховность мира (Рим. 1:18–32; 1 Ин. 2:15–17 и др.).

б. Мир всегда зависит от Бога. Бог позволил миру существовать обособленно от Него самого. В то же время, сотворив мир, Он не отдалился от него, но сохранил с ним теснейшую связь. Вселенная совершенно не похожа на часы, однажды якобы заведенные Богом, а потом идущие самостоятельно, без какого-либо божественного вмешательства. Такое деистическое представление о творении нельзя назвать ни библейским, ни научным. Наш Бог — не только трансцендентный, бесконечно превознесенный над всякой тварью, но и имманентный Бог, присутствующий в каждой части творения. Его Дух действует во всем мире. Он фактически, а не только per potentiam (лат. ‘потенциально’), присутствует во всех Своих творениях, хотя и неодинаково в каждом из них. Его имманентность нельзя толковать как безграничную протяженность сквозь все пространство вселенной, а следовательно, как присутствие части Бога в одном месте, а другой части — в другом. Бог есть Дух, и поэтому Он присутствует везде целиком. В Библии говорится, что Он наполняет небо и землю (Пс. 138:7–10; Иер. 23:24), определяет среду нашего обитания и бытия (Деян. 17:28), обновляет все лицо земли Духом Своим (Пс. 103:30), пребывает в сокрушенных сердцем (Пс. 50:11; Ис. 57:15) и в храме Своем, который есть церковь (1 Кор. 3:16; 6:19; Еф. 2:22). И трансцендентность, и имманентность Бога выражены в одном библейском стихе, Еф. 4:6, где апостол говорит, что «один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех». Учение об имманентности Бога дошло до пантеистической крайности во многих формах современного богословия. Мир, а особенно человек, воспринимается как феномен, то есть проявление Бога. Такая позиция встречает сегодня мощное противодействие в виде так называемого «богословия кризиса». Иногда высказывается мысль, что это богословие, подчеркивающее «бесконечное качественное различие» между временем и вечностью, «полную инаковость» и скрытость Бога, а также расстояние между Богом и человеком, естественным образом отвергает имманентность Бога. Однако Эмиль Бруннер заверяет, что это не так. Он пишет: «Бытует неверное мнение, что в „бартианском богословии“ представление о трансцендентном Боге не оставляет места для Его имманентности. Как будто мы не осознаем того факта, что Бог Творец держит все Своей силой, что Он положил на мир печать Своей божественности и создал человека быть Своим образом»67. Сам Карл Барт говорит: «Бог был бы мертв, если бы управлял миром извне, если бы Он был „вещью в себе“, а не Единым во всем, Творцом всего видимого и невидимого, началом и концом»68. Эти богословы противостоят сегодняшним пантеистическим представлениям о божественной имманентности, а также идее о том, что мир благодаря этой имманентности является ясным откровением Бога.

6. Конечная цель Бога в творении. Вопрос о конечной цели Бога в деле творения вызывал многочисленные дебаты. Исторически сложилось два ответа.

a. Счастье человека или человечества в целом. Такие древние философы, как Платон, Филон Александрийский и Сенека, утверждали, что на творение мира Бога подвигла Его благость. Он хотел дать себя Своему творению, соответственно Его цель — счастье тварей. Некоторые христианские богословы высказывали созвучные идеи, но наибольшего расцвета эта позиция достигла благодаря гуманизму в период Реформации и рационализму XVIII столетия. Часто эту идею высказывали крайне поверхностно. В наиболее приемлемой форме она была выражена следующим образом: Бог не мог сделать целью Своего творения самого себя, потому что Он самодостаточен и не нуждается ни в чем. А если Он не мог сделать целью себя самого, то эту цель следует искать лишь в творении, прежде всего в человеке и в его наивысшем счастье.