Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
помощниками мне не выросли. Что ж, нужно признать, в этом ты преуспел. Но ничего. Смеется тот, кто смеется последним.
– Даже слушать этот бред не хочу! Еще не ясно, кто из вас более умом повредился – ты или Маша!
Александр резко повернулся и пошел в обратную сторону.
VIII
Вечером, лежа в объятиях Веры Федоровны, Гриша жаловался ей.
– Я работал, как проклятый, с утра до ночи. Преумножал наше состояние, чтобы было, что им передать. А они постоянно лгали мне, посмеиваясь за моей спиной. Предали меня, родного отца. Но ведь не сами они до этого додумались! Это все их мать и мой братец!
– Да, дети ведомы и легко внушаемы. В их деяниях виноваты, как правило, взрослые…
– Именно! А теперь Александр бросает мне в лицо обвинения в клятвопреступлении! Каково?
– Вы с ним виделись сегодня?
– Да, после заседания в думе. Зарекался я с ним разговаривать, не нужно было соглашаться и в этот раз.
– Чего же он хотел?
– Ничего нового. Хочет, чтоб я вернулся к Маше. Как будто можно склеить разбитый сосуд и наполнить его содержанием, которого и не было никогда. Просил хотя бы не выводить тебя в свет. Ей, видишь ли, плохо от этого…
– И что же ты ответил? – Вера Федоровна встала и отошла к зеркалу. Как она ни пыталась скрыть, ее обижало отношение Гришиных родственников к ней как к воровке чужого счастья, к женщине падшей, которую нужно постоянно скрывать. С другой стороны, становиться публичной мишенью ей тоже не хотелось.
– Я отверг его предложения! – Гриша подошел к Вере и обнял ее. – Знаешь, мне его где-то даже жаль! Уверен, он никогда не любил по-настоящему. Он понятия не имеет, о чем просит. А уж если совсем откровенно, я полагаю, что он мне всегда завидовал. Я так это и бросил ему в лицо…
– А что с Марией Андреевной? Она на самом деле больна?
– Верочка, это не первый развод у нас в семье. Никто от этого не умер. Поплачет немного и успокоится. Думаю, здесь больше задетого тщеславия, актерства и манипуляции.
– И все же мне ее жаль…
– Потому что ты, любовь моя, – добрейшей души человек! Чистый ангел! А я страшно зол. Не уверен, что прощу ее когда-нибудь.
– И все же, чтобы не подогревать нежелательные пересуды, я, пожалуй, завтра на ваш юбилей не пойду. Пусть хотя бы это ее утешит.
– Любимая, если бы ты знала, как я благодарен Богу за встречу с тобой! Каждый день ты открываешься мне новыми гранями, которыми невозможно не восхищаться! Но я сомневаюсь, что эти люди будут в состоянии оценить твой благородный порыв, поэтому давай не будем приносить им эту жертву. Если скандала не миновать, встретим его открыто, с гордо поднятой головой!
– Доверься мне, милый! Я знаю, так будет лучше. Дадим ей немного времени… Но однажды тебе нужно будет с ней объясниться и решить это дело. Мне не хотелось бы вечно прятаться и быть в статусе содержанки.
– Вера, ну что ты такое говоришь! Ты жена мне! Без всяких экивоков.
IX
Утром Вера Федоровна наряжала на юбилей Мариэтту. Она заранее заказала ей шикарное платье у Августа Бризака, ничем не уступающее нарядам русских царевен. Светлые волосы закрутили локонами, на затылке скрепили новым бантом из того же бархата глубоко-синего цвета, что и платье. Ткань оттеняла естественный яркий цвет глаз девочки. Вера Федоровна вспомнила про сережки, что купил у нее Гриша в первую их встречу в их ювелирной лавке. Они как нельзя лучше вписались в ансамбль. Мариэтта крутилась перед зеркалом. Она была краше, чем любая ее фарфоровая кукла, подаренная отцом, а их у нее был целый игрушечный батальон. Жаль, Верочка Эйхе уехала к Сереже в Японию и не видела ее в праздничном наряде. Мариэтта так давно не видела мать и братьев, что скучала теперь больше по гувернантке, чем по близким родственникам.
Григорий, как всегда, выглядел безукоризненно. В идеально подогнанном фраке, поправляя бриллиантовые запонки, он обходил контору, где через несколько минут собирался принимать гостей. Несмотря на немного расплывшееся из-за возраста лицо, ставший мясистым нос и появляющиеся залысины, он все еще был в высшей степени привлекательным мужчиной. Его уникальная детская улыбка имела волшебный эффект омоложения. Стоило ему так улыбнуться, он тут же скидывал лет двадцать. Многие женщины, хорошо знавшие Гришу, безумно завидовали этой его особенности. Да, часто природа бывает несправедлива, одаривая мужчин длинными ресницами и прочими атрибутами красоты, которые, возможно, нужнее были бы некоторым представительницам женского пола.
Григорий задумал программу почти на целый день. Приглашались все работники фирмы, а также множество почетных гостей. Начинали в конторе со вступительной речи, затем молебен, за которым следовал торжественный обед. Дневную повестку закончили возложением венков на могилы предков.
Вечером Григорий устроил прием в белом зале Благородного собрания. Съехалась практически вся знать, включая столичного губернатора и, конечно, князя Голицына. Были все самые известные общественные деятели, банкиры и купцы. Никто не мог пропустить этого мероприятия. Все знали, что такой праздник, как у Елисеева, мало кто может устроить. Чего стоил один только стол, который своей роскошью и разнообразием затмевал все, раньше виденное. Кто, как не Григорий, знал толк в изысканных деликатесах? В умении поразить невиданными яствами Елисееву не было равных.
Юбиляр получал бесконечные подарки и поздравительные телеграммы.
Перед тем как пригласить гостей за стол, Елисеев произнес трогательную речь, в которой вспомнил историю создания фирмы, поблагодарив родственников, сотрудников, партнеров и прочих людей, принявших участие в становлении торгового дома и в его дальнейшем развитии.
– В заключение с особой гордостью хочу обратить внимание на то, что отличительной чертой представителей нашего рода была беззаветная преданность православной вере, государю и своей Родине, – завершил выступление Гриша под бурные аплодисменты изголодавшихся гостей, которым не терпелось вкусить небывалые блюда, манящие сводившими с ума запахами.
Рассевшись за столы, гости наполнили огромный зал спокойным жужжанием, сопровождая его стуком серебряных приборов и звоном бокалов. Негромко заиграл оркестр, давая людям возможность пообщаться, не пытаясь перекричать музыку. Даже самые злостные завистники и недоброжелатели не могли не нахваливать поданные угощенья. Языки сами причмокивали, а руки так и тянулись за добавкой.
У Григория не было свободной минуты. Постоянно подходили гости поздравить и выразить восхищение. Не удивительно, что он не сразу заметил Закретского, нагло явившегося на праздник. Вначале Григорий по инерции собирался вспылить, но уже через пару секунд неожиданно для самого себя понял, что его этот мелкий пакостник больше не трогает.
Граф на удивление вел себя прилично.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
