– Неужели уважаемый Максимилиан полагает, что я стану заниматься разрушением его города после возвращения такой дорогой мне вещи? – продолжил юлить лич.
Мне не понравилось, какой жестикуляцией он сопровождает свое заявление.
– Тогда и проблем никаких нет с тем, чтобы пойти мне навстречу, – негромко ответил я. Проникновенно, но с определенным нажимом, чтобы лич точно понял, что я, блин, не шучу.
Скелет почесал отсутствующий подбородок. Я слегка сощурился.
– Он что-то говорит? – обратился я к Эвелин.
Призрачная девушка тоже прищурилась. Повела головой, как будто пыталась поймать волну.
– Что-то про... Что-то про нарушенный покой... – она сделала паузу, как будто подбирая слова. – Точно! Бубнит про то, как он всех бы тут покарал за его нарушенный покой.
Ну, как и следовало ожидать. Не могло же все быть так просто – сходи за черепом, принеси череп, отдай череп и живи спокойно.
Я слегка напрягся. На всякий случай прикинул количество зубастых пастей, которые щерились в мою сторону. Уже даже в первом ряду их столько, что я тут надолго застряну.
Если не навсегда.
Значит, будем использовать боевую болтологию и дальше. И авторитетом давить.
Электрумный череп у меня подмышкой начал излучать недовольство. Хрен его разберет, как он это делал, но я откровенно чувствовал, как сильно он хочет уже оказаться на родных плечах. Аж руку покалывало. К счастью, не от укусов.
– Надеюсь, – чуть более угрожающе, чем раньше, сказал я Ануфию, – вы не забыли условия сделки?
Лич не ответил. Повисла пауза.
Скелеты встревожились. По зале прокатила мелкая дробь из постукиваний их костей. Лишенное мяса войско как будто переглядывалось и прикидывало план.
У гуля поближе ко мне едва не отвалилась челюсть, так старательно он пытался подобрать текущие слюни. Кажется, он завелся не из-за меня. Противный кусок мяса не мог оторвать взгляда своих крохотных свинячьих глазок от вполне материализовавшейся Эвелин.
Атмосфера накалялась. Воздух словно стал вязким и каким-то наэлектризованным.
От все еще безголового лича исходила неприятная аура. В моих плечах появилась тяжесть, будто меня пытались придавить многотонной каменной плитой. Возможно, даже крестом.
Эвелин распахнула было рот, чтобы меня предупредить, но я понимал это и так. Лич молчал только для гостей, для нас, то есть. Все его неживое войско слышало его команды и было сейчас как натянутая струна.
Пауза затягивалась.
Глава 27
Время текло так медленно и настолько уплотнилось, что казалось, его можно потрогать. Поймать. Остановить.
Стекающая из пасти гуля струйка слюны все еще не дотянулась до пола. Возможно, потому, что он постоянно сюрпал ее обратно. Ну или потому, что мои чувства обострились настолько, что я и правда начал иначе воспринимать само течение времени.
Так. План А провалился, древним личам доверять на слово все-таки нельзя.
Надо продумать план Бе. Смогу ли я контролировать нежить, кровь в которой не течет. Смогу ли я контролировать нежить, крови в которой нет.
Если бы еще в этом пыльном помещении дышалось легче... а то как будто в гроб замуровали без возможности выбраться.
Вероятно, какими-то хитрыми путями подчинить себе нежить могла бы Эвелин. Но я не уверен, что достаточно раскормил свою старшую жену, чтобы она могла подчинить своей воле целую армию зомби...
Эвелин молчала, но я почувствовал какое-то движение, похожее на покачивание головой. Ну да, логично. Их здесь тупо слишком много.
Значит, план Цэ. Сфокусироваться на деде, но не пытаться контролировать через контроль, как бы странно это ни звучало. В плане магии лич меня просто на опыте может уделать – ну, и на мертвой массе мускулов и костяшек, конечно.
Не, престарелого параноика нужно выводить на мое поле. Там и потанцуем.
Я смерил Ануфия максимально высокомерным взглядом. Таким, обоснованно высокомерным. Не я ж тут пытаюсь в пасюка сыграть.
Небольшим усилием воли я разогрел кровь. И добавил в голос истинно вампирской убедительности.
– Не думал, что я заключил договор ценой в целый город с настолько бесчестным колдуном, – холодно сказал я.
Ануфий слегка отшатнулся – настолько мощным был мой голос и настолько правдивы были мои слова. Замялся и снова начал нервно перебирать пальцами. Как будто это помогало ему подбирать убедительный ответ.
Я чувствовал, что он недоволен моей формулировкой и самой моей мыслью. Но возразить ему было нечего. Тема с “хочешь мира – готовься к войне” в союзах, заключенных двумя джентльменами, не работает. Слово чести, слово пацана. Без подстав.
– Я жду, пока вот это, – я описал поднятым пальцем круг, указывая на расставленное лицом заклятие, – будет развеяно без следа. Тогда я передам вам череп, как мы изначально и договаривались,
И выжидающе посмотрел на Ануфия.
Нет, не так. Очень давяще, добавив немножко вампирского колдовства и заставив глаза грозно засиять, посмотрел. Не моргая, потому что я могу себе это позволить. И серьезно сведя брови.
Ануфий засуетился. Очевидно, ему не хотелось развеивать так запросто результат своих трудов. Да и от такой власти отказываться было неохота. Понятное дело, кто ж захочет разминировать целый город, который до этого старательно закладывал бомбами вместо кирпичиков под каждый фундамент...
Я свел брови сильнее.
Удержался от желания начать угрожать Ануфию разбиванием его черепа. Это первая мысль, которая приходит в голову, но она плохая. Отчасти – потому, что первая. Когда ставки настолько высоки, думать надо немножечко дальше.
Ануфий поехавший. Грозить ему уничтожением того, что правда имеет для него цену... нет, тогда я отсюда ни живым, ни не-живым не выйду. Как и весь Доброград.
