– Ничего подобного…
– Разве вы не видели, как мои люди сгрудились, собираясь защищать меня? И не было никакого пожара, это моя кухарка специально создала панику.
Баннастер выглядел растерянным.
– Вы никогда не спрашивали, как я выгляжу?
– У леди Элизабет светлые и чуть рыжеватые волосы, она имеет репутацию очень красивой женщины.
– А какого цвета волосы женщины, томящейся в башне? Они определенно не светло-рыжие.
Глаза Баннастера сверкнули, лицо побледнело.
– Если ты лжешь мне, я легко обнаружу это утром, еще до свадьбы.
Он шагнул к ней, она отошла, загородившись стулом.
Элизабет не знала, почему он так уверен, что узнает правду утром, но ей сейчас было все равно. Она должна была предотвратить то, что он может попытаться сделать под влиянием гнева.
Баннастер двинулся к ней, но она отскочила в сторону, стараясь оказаться подальше от кровати.
– Вы должны немедленно прекратить эти свои попытки, – твердо заявила она.
– С какой стати? Мне лгали, делали из меня дурака. Слуги замка все это время смеялись надо мной.
– Для них это не было поводом для смеха. Ведь на кону стояли жизни – и моя, и их. Они согласились на молчание, будучи преданными мне, и они будут верны вам, если король сделает вас герцогом.
– Если?
– Гарантии нет. Брачный контракт определяет, что герцогом будет наследник Расселов.
– Но Рассел недостоин стать герцогом. Ты должна быть рада, что я избавил замок от этого труса.
Но было видно, что он и сам не верит своим словам. Баннастер помнил, что Джон был явно сильнее в их поединке на шпагах. Он отбросил в сторону защищающий Элизабет стул.
– Я хочу оговорить некоторые условия до того, как выйду за вас замуж, лорд Баннастер.
Баннастер запрокинул голову и захохотал:
– Оставь это при себе, чтобы облегчить свое положение!
– Я буду для вас отличной женой. Буду управлять вашими замками, демонстрировать преданность на публике и произведу для вас наследников.
– А я за это должен буду… – саркастически проговорил Баннастер.
– Вы не тронете меня до нашей брачной ночи. И должны пообещать, что мой народ не понесет никакого наказания, в особенности моя горничная и лорд Рассел.
– Они лгали мне.
– Это я лгала вам. Если вы не выполните моих условий, я сделаю вашу жизнь кошмарной. Я буду вредить вам на каждом шагу. Если вы захотите похвалиться мной в Лондоне как вашим очередным призом, я устрою из вас посмешище. Я хорошая актриса, вы уже имели возможность в этом убедиться.
Баннастер прищурил глаза:
– Значит, все, что я должен сделать, – это пообещать, что оставлю ваших слуг и Рассела в покое?
– Да, в том числе деревенских жителей. Я сделала их участниками своего плана и смогу заставить их быть преданными вам.
– А если Рассел вернется за вами?
– Тогда я уже буду вашей женой.
Баннастер отвернулся, затем подошел к креслу перед очагом. И лишь когда он сел, Элизабет позволила себе сделать глубокий вдох.
– Соглашение заключено, – объявил Баннастер. Он смерил Элизабет взглядом с головы до ног. – Я не хочу неудачного брака. Я обещал, что сделаю тебя счастливой, и выполню свое обещание. Начиная с брачной ночи.
Он улыбнулся ей, и Элизабет стоило огромных усилий кивнуть и сдержать слезы. Оказавшись в коридоре, она прислонилась спиной к стене и судорожно вздохнула. Баннастер оказался на удивление сговорчивым, хотя она его и обманула. Ирония заключалась в том, что Элизабет всегда хотела иметь мужа, которого бы могла заставить подчиняться ее желаниям.
Нужно будет узнать, что Баннастер скрывает, чтобы воспользоваться этим, если появится необходимость. Ведь если она в скором времени родит сына, ее последним, но тайным триумфом станет то, что она будет знать: следующим герцогом может стать ребенок Джона.
* * *
Перед рассветом у крепостных ворот замка Джон, одетый в плащ с капюшоном, смешавшись с огромной толпой, дожидался, когда начнут пускать в замок. Он привел первую партию солдат, вырядившихся в одежды фермеров, торговцев, а то и солдат. Другая группа должна была последовать за ними через час.
К счастью, Баннастеру требовалось много людей для обслуживания свадьбы; к тому же не менее полусотни людей еще до рассвета пришли сюда, чтобы только увидеть аристократическую свадьбу или стать свидетелями развития событий. Все эти люди медленно шли по дороге к замку. Заключались пари в отношении того, как поступит Элизабет. Но ни в одном из предполагаемых сценариев не рассматривался вариант вмешательства солдат Олдерли.
Когда ворота наконец открыли, началось такое столпотворение, с каким те несколько солдат, которые должны были проверять пришедших, справиться просто не могли. Они сделали несколько попыток осмотреть сумки, но в конце концов решили присоединиться к веселью и тостам в честь жениха и невесты.
Расположившись неподалеку от лестницы, ведущей в большой зал, Джон мог наблюдать, как его солдаты рассредоточились среди толпы. В течение последующих нескольких часов солдаты Баннастера один за другим стали исчезать. Солдаты Джона переняли искусство незаметно подкрадываться у представителей Лиги, и, похоже, никто не замечал, как на солдата Баннастера кто-то набрасывался сзади и куда-то его уносил. При этом людям был отдан строгий приказ лишь брать в плен, но ни в коем случае никого не убивать.
На следующее утро Элизабет спустилась из башни в белом с золотом платье, которое она приготовила на день свадьбы. Она распустила волосы, как положено девушке, и чувствовала себя спокойной и целеустремленной. Она запретила себе думать о том, чего нельзя изменить, хотя Анна горько рыдала и пыталась отговорить ее от безумного шага.
Сейчас Анна шла размеренным шагом вслед за Элизабет, так они и вошли в большой зал, и это было первое появление Анны на людях за все эти дни. Баннастер уже ожидал их, восседая за высоким столом. Он поднялся, увидев Элизабет, сидящие за другими столами тут же замолчали. Когда она шла через зал, люди делали книксены и кланялись, на их лицах появлялось выражение покорности судьбе. Все они понимали, что происходит.
Иначе вели себя солдаты, которые смущенно о чем-то разговаривали между собой. Элизабет замешкалась у стола, за которым сидел бородатый солдат, некогда напавший на нее. Посмотрев на нее широко раскрытыми глазами, он поклонился и ничего не сказал.
Элизабет проследовала дальше, улыбаясь своим людям, погладила по голове сына Адалии, который подбежал к ней и в восторге окликнул ее по имени. Элизабет даже не пыталась прочитать в глазах Баннастера, что он получил подтверждение, кто она. Это было уже лишним.
