В большом зале людей было гораздо больше, чем обычно бывает во время еды. Очевидно, Баннастер с помощью курьеров разослал сообщения о свадьбе и в дальние деревни, поскольку люди продолжали прибывать.
Элизабет понимала, что в такой день она должна приветствовать всех, но она чувствовала себя почти онемевшей и была бы рада посидеть в одиночестве, а не вести беседы. Если она и бросала взгляды на толпу людей, то лишь для того, чтобы отыскать любимое и дорогое лицо Джона. Она молилась, чтобы он ушел, чтобы не был свидетелем ее капитуляции. И солдаты Баннастера наверняка продолжают его разыскивать.
Наконец Баннастер встал и поднял вверх руки. Голоса мгновенно смолкли, как будто только этого знака все и ожидали.
Баннастер улыбнулся:
– Сегодня у нас знаменательный день. Сегодня священник соединяет два великих дома – Баннастера и Олдерли.
Его приветствовали только солдаты. После короткого нетерпеливого взгляда Баннастер продолжил:
– Наконец восторжествовала правда, и леди Элизабет осознала вред обмана. Тем из вас, кто знал, кем она является в действительности, я хочу сказать, – он сделал паузу, во время которой послышалось тихое бормотание людей, бросающих взгляды друг на друга, – ваша преданность ей похвальна, но теперь она должна распространяться и на меня, поскольку мы заключаем брак. – Его тон сделался ещё более торжественным. – У меня есть и другая приятная новость. Я только что получил подтверждение, что король Генрих прибудет сюда, чтобы благословить наш союз. Он сейчас в одном часе пути от нас.
Элизабет затаила дыхание, затем обменялась взглядом с Анной. Сюда едет король? Вчера Баннастер определенно уже знал об этом, но не сказал ей.
Поскольку это могло бы изменить ситуацию.
Элизабет почувствовала, что ее бросает то в жар, то в холод. Что ей делать? До настоящего момента она сама определяла свой курс – играла роль горничной, затем раскрыла свое истинное лицо и согласилась стать женой Баннастера. А как будет теперь?
Словно почувствовав, какие мысли бродят в ее голове, Баннастер внезапно сделался очень внимательным к ней и не отходил от нее, пока большой зал освобождался от столов.
– Было бы хорошо, если бы вы предупредили меня о нашем столь высоком госте, – сказала Элизабет Баннастеру. – Я бы лучше подготовила замок.
– Будучи горничной? – с сарказмом спросил он.
– Я надеюсь, что условия в моем доме не отражаются неблагоприятно на вашем самочувствии.
Но Олдерли был настоящей жемчужиной, одним из лучших замков в западной части страны, и они оба это знали. Баннастер с гордостью огляделся вокруг, словно он сам его строил.
– Король будет доволен, – сказал он. – Он будет доволен и тем, что вы смирились с неизбежным.
Элизабет наклонила голову.
В отдалении послышались звуки рога. Люди направились в сторону внутреннего двора, чтобы посмотреть на процессию солдат и придворных, а также на самого короля. Элизабет стояла рядом с Баннастером возле больших двустворчатых дверей большого зала и смотрела на торжественную встречу во дворе. Король Генрих, худощавый и белокурый, приветственно помахал рукой, и Элизабет поняла, что он надеется завоевать расположение народа, поскольку лишь в прошлом году отвоевал корону у своего кузена, Ричарда III.
Король поднялся по лестнице в большой зал. Элизабет сделала книксен, Баннастер низко поклонился.
Король взял ее за руку.
– Леди Элизабет, очень приятно снова вас видеть. Спасибо за то, что вы приветствуете нас в своем доме.
Последнее доказательство, если Баннастер в нем и нуждался, было предъявлено. Баннастер удовлетворенно положил руку Элизабет на свою и вслед за королем вошел внутрь. Замок был заполнен людьми до отказа, поскольку в толпу влился новый контингент солдат.
Такое количество народа Элизабет видела разве что на улицах Лондона. Большой зал перегрелся еще до начала церемонии.
Баннастеру, по всей видимости, не хотелось отходить от короля, однако к нему подошел его капитан охраны и отозвал в сторону, чтобы сообщить нечто секретное. Выражение лица Баннастера осталось бесстрастным, однако он бросил взгляд на двустворчатые двери, затем на короля. Вернувшись, Баннастер поклонился и что-то сказал своему кузену, который жестом отпустил его и повернулся, чтобы заговорить с одним из своих советников. Баннастер быстро протиснулся сквозь толпу и покинул большой зал. А Элизабет устремила взгляд на короля Генриха.
Во время последней смены караула было наконец обнаружено отсутствие нескольких солдат. Джон стал свидетелем возникшей суматохи и последующего смятения. Капитан охраны был не дурак, он не стал поднимать шум, но быстро прошел внутрь замка.
Все еще больше осложнялось в связи с неожиданным приездом короля. Джон хотел было поразмыслить, как этот приезд может помешать ему, но был слишком занят проведением секретной операции. Толпа во внутреннем дворе стала поистине разбухать с появлением королевской свиты. К счастью, королевские солдаты последовали за королем в замок.
Теперь, когда капитан охраны пошел докладывать Баннастеру о том, что произошло, Джон понимал, что ему надо действовать быстро. Он стал распространять среди жителей замка и деревень слух, что оставаться во внутреннем дворе опасно и им надо возвратиться либо зайти в замок.
Внутренний двор начал пустеть, и тогда из двустворчатых ворот вышел Баннастер и тут же обнажил свою шпагу. Это явилось как бы сигналом, и его оставшиеся солдаты обнажили свои шпаги и сгруппировались, пытаясь найти противника.
Баннастер сбежал по лестнице, размахивая шпагой, и нацелился на первого, кто оказался на его пути. Это была женщина, она вскрикнула и в испуге остановилась. Хотя Баннастер знаком показал, чтобы она ушла с дороги, Джон не мог рисковать людьми Элизабет. Он вышел из укрытия под лестницей, поднял шпагу и откинул капюшон.
– За Олдерли! – крикнул он зычным голосом.
Ему ответил хор одобрительных восклицаний. Джон увидел, как несколько солдат Баннастера повернулись в его сторону, готовясь дать отпор, но их было мало, так что воины Олдерли должны были одержать победу. Сам же он сосредоточил внимание на Баннастере, на лице которого после клича Джона отразились гнев и решимость: Баннастер бросился на него с поднятой шпагой, которую затем резко опустил вниз, но Джон ее тут же отбил. Баннастер снова напал, и теперь Джон отразил удар с помощью щита.
– Прочь с дороги, Баннастер! – крикнул Джон. – Я законный нареченный Элизабет! Спроси об этом своего кузена!
– Ты не заслуживаешь ее!
Баннастер сделал несколько выпадов, которые Джон парировал. Джона возмущала самоуверенность этого человека; он перешел в наступление, вынуждая Баннастера отступить к лестнице. Споткнувшись, тот упал на спину, и Джон приставил острие шпаги к его горлу.
– Ты собираешься убить меня? – прохрипел лежавший на ступеньках Баннастер.
