о либерализации цены в магазинах повышаются каждый день.
Двигаюсь к продуктовым развалам, нужно купить мясо и овощи для нашей семьи и тети Гали. Вокруг образуется какая-то тревожная атмосфера. Какие-то мужчины бегут по рядам, кричат на кавказском языке. Раздаются резкие звуки, не сразу понимаю, что это перестрелка. Доходит только тогда, когда слышу автоматную очередь.
Срываюсь с места и бегу. Ныряю между какими-то ларьками. Сердце шкалит, паника гонит. Останавливаюсь только в подземном переходе. Прислоняюсь к стене и сползаю спиной на корточки. Смотрю безумными глазами на старушку, которая у противоположной стены просит милостыню. Истерично смеюсь. Если бы Мансур убил меня заранее, он был бы прав. Это было бы гораздо лучше, чем если бы меня убили сегодня, а Галеб остался один в этом аду.
Утираю слезы. Встаю и нетвердой походкой подхожу к старушке. Бросаю в кружку сто долларов.
Глава 82. Обед
Алексей Князев
Пропустив свой законный обед, покидаю офис к тому времени, когда Лена должна вести сына на занятия. Вылавливаю ее около школы. Громова выглядит очень странно. Бледная и какая-то потерянная. Удивленно смотрит на меня и чуть заметно улыбается.
— Что ты тут делаешь?
— Я сегодня не обедал, подумал, что ты составишь мне компанию.
— Ну, давай, — покорно соглашается.
Открываю перед ней дверь своего мерседеса и иду к водительскому месту вальяжной походкой человека, довольного своей жизнью.
— Только где-нибудь рядом, — просит Лена, когда я завожу машину.
Торможу у ближайшего кафе, которое попадается по дороге. Входим и Лена облегченно выдыхает. Вопросительно вздергиваю бровь.
— Хорошо, что здесь нет никаких бандитов, — нервно плечиком поводит Громова.
Помогаю ей снять пальто. Садимся, рассматриваем меню.
— У тебя все хорошо, Лена? — пристально рассматриваю девушку, которая растерянно смотрит на меню.
— Все нормально, — говорит твердо, только почему-то кажется, что убеждает себя саму.
— Выбирай пока, мне нужно помыть руки.
Встаю и иду в сторону туалета.
Открываю кран и беру обмылок с раковины. Подставляю ладони под воду. Быстро смываю пену с рук. На крючке рядом с зеркалом висит небольшое полотенце. Не рискую им воспользоваться и просто стряхиваю капли с кожи. Наверное, стоило поискать кафе поприличнее. С другой стороны, Лена порадовалась, что нет бандитов. Сейчас трудно найти заведение свободное от их присутствия.
Выхожу из туалета и зависаю на прическе Лены. Волосы собраны в гульку на затылке. Из пучка выбилось несколько прядок, которые завитками падают на изящную шею.
В поле моего зрения попадает мужчина за угловым столом, который не скрываясь пожирает глазами мою спутницу. Я даже могу его понять.
Трудно словами описать изменения, произошедшие с Громовой. Маленький неловкий лебедь превратился в сочащуюся чувственностью женщину, притягательную и манкую. Мне иногда даже страшно думать, как она такая одна ходит по улицам.
Не могу удержаться. Подхожу сзади и нависаю над девушкой, руками опираюсь на подлокотники стула. Заглядываю через плечо в меню.
— Что там интересного? — спрашиваю хрипло.
Поворачиваю голову и вдыхаю запах Громовой. Волос, кожи...
Лена вняла моему совету и сняла все украшения. Даже сережки не носит.
Не могу удержаться и носом провожу по мочке уха. Лена вздрагивает и отстраняется от меня в сторону.
— Есть какое-то рагу в горшочках, — сообщает сбивчиво. Сползает на краешек стула ближе к столу.
Ну вот, блин, обозначил свою территорию. Идиот.
Вздыхаю. Незаметно поправляю эрекцию в брюках. Выпрямляюсь и прохожу на свое место. Открываю меню и сам пробегаюсь по строчкам. Буквы прыгают перед глазами и отказываются складываться в осмысленные названия. В голове туман.
— Ладно, тогда возьмем два, — решаю резко. — Что-то еще?
— Пока нет, — Лена откладывает меню в сторону. Явно чувствует дискомфорт после моего ревнивого порыва.
— Ты ездила сегодня к посольству? — перевожу разговор в безопасное русло.
— Нет, — головой качает Лена, — я получала новые документы.
— Правда? — невежливо перебиваю. — Как тебя теперь зовут?
— Зовут по-прежнему, фамилия другая, — Громова с готовностью лезет в сумочку и протягивает мне паспорт.
В груди теплеет от этого доказательства ее доверия, но не могу не поворчать.
— Лена, нельзя показывать документы всем подряд.
— Наверное, ты прав. — Громова задумчиво стучит пальцами по столу. — Я много лет общалась только с одним мужчиной. Точнее, говорила и с другими, но только по делу. Обсуждала что-то только с мужем. Я даже думала, что в России у меня возникнут какие-то блоки и проблемы в общении с сильным полом.
Громова не заканчивает свою мысль и передергивает плечами.
Стискиваю зубы. Эта картинка бьет молоточком прямо по темечку. Счастливый сукин сын. Просто взять и получить желанную женщину в абсолютное единоличное пользование. Почему я не смог этого сделать в свое время, а он смог. Не знаю, какое чувство сейчас во мне сильнее — зависть или желание придушить шейха своими руками. Ревность растекается по венам жидкой лавой.
Закрываю глаза, делаю два глубоких вдоха.
— А на деле? — поощряю я Лену продолжить ее откровения.
— А на деле я боюсь мужчину, который долгие годы был самым близким мне человеком, — тихо говорит Лена, — у Андрея Сергеевича не получилось включить Мансура в мидовские черные списки.
— Ты поэтому расстроена? — допытываюсь я.
— Да нет, просто вспомнила, — отмахивается Лена, — живу в постоянном страхе. На каком-то готовом в любую минуту взорваться вулкане. Не знаешь, откуда придет опасность. На самом деле, я очень рада, что ты сегодня приехал. Не хотела бы сейчас остаться одна.
Очень хочется протянуть руку и сжать в пальцах маленькую ладонь. Но после моего спонтанного порыва и нарушения личного пространства девушки это смотрится не очень уместно.
Просто перевожу тему. Рассказываю про ночную жизнь Москвы. Вспоминаю про тематическую вечеринку «Гагарин-пати», которую проводили с месяц назад тут рядом, в павильоне «Космос» на ВДНХ. Без потасовки там не обошлось. Но без них сейчас редко что обходится. Такое ощущение, что бывших советских граждан накачали избыточной энергией, которая прорывается в самых неожиданных местах.
Потом, как идиот, травлю английские анекдоты. Да и вообще веду себя ужасно глупо, но Громова начинает улыбаться. И это достаточная компенсация за то,
