Телефонный звонок громом раздался в тишине комнаты. Люк!
— Алло?
— Кизия? — Это не Люк, но что-то знакомое чудилосьей в этом голосе голосе. Акцент. — Чем ты занимаешься?
— Алехандро?
— А кого ты ждала? Сайта Клауса?
— Ну, в какой-то степени. Я подумала, это Люк.
Алехандро улыбнулся. Люк и Сайта Клаус. Только Кизия могладодуматься до такого.
— Судя по тому, что написано в газетах о Чино, яподозревал, ты будешь дома. Я подумал, что Люк не захочет, чтобы ты поехалатуда. Чем ты занимаешься? Наверно, десять тысяч развеселых вечеринок?
— Нет, ни одной. И ты, как всегда, прав. Он не захотел,чтобы я была с ним. Он слишком занят.
— Это потому, что там неспокойно и опасно. —Алехандро был серьезен.
— Конечно, но ведь там опасно и для него. Опятьглупость затащила его Бог знает в какую заваруху. Это только подбросит дров вогонь на слушаниях. Но Люк никогда не следует разумным советам.
— А какие еще новости? Ты приготовилась к Рождеству?
— О, еще как! Я повесила чулки для подарков на камин,поставила тарелочку печенья и стакан молока для Санта Клауса и…
— Молока? Какой кошмар!
— А что ты можешь предложить?
— Текилу, конечно. Господи, представляешь, что будет,если этот придурок будет пить молоко? Это, должно быть, сильно удивит егособратьев.
Кизия засмеялась, потом выключила свет и осталась стоять,любуясь ранними зимними сумерками.
— Как ты думаешь, еще не поздно попробовать немножкотекилы?
— Девочка, для этого никогда не бывает поздно.
Кизия рассмеялась над серьезностью, с которой он произнесэти слова.
— А что ты делаешь на Рождество? Все еще сидишь в своемцентре?
— Да. Это лучше, чем сидеть дома. Для моей семьиРождество всегда большой праздник. А меня эта суета раздражает. И как же тыумудрилась не пойти на все эти модные вечера?
— Ну, как тебе объяснить… это меня убивает. Уж лучше япобуду одна дома. — Она снова подумала о слушаниях, назначенных на восьмоеянваря. Странная мысль для рождественского вечера, но из-за Люка мыслиподобного рода уже были для нее в порядке вещей. Первый шок от известия 6слушаниях прошел, и они казались почти нереальными. Подумаешь, слушания —просто собрание, на которое они должны будут пойти. Вот и все. Ничто не моглоразрушить волшебного очарования, окружавшего Кизию и Люка. И уж, конечно, некакие-то там слушания.
— Так ты сидишь одна?
— Что-то в этом роде.
— Что это значит?
— Ну ладно, хорошо. Одна. Только не думай, что явыплакала все глаза. Я наслаждаюсь домашним покоем.
— Конечно. И подарками для Люка, которыми завален весьдом. И елку ты, конечно, не удосужилась нарядить, а на телефонные звонкиотвечаешь, только когда думаешь, что это он. Послушайте, леди, это, несомненно,прекрасный способ провести Рождество. Я не прав?
— Ну, не совсем. Дорогой, похоже, ты читаешь мненотации. — Кизию рассмешил его тон. — И подарками для Люка не«завален весь дом» — они аккуратно сложены на моем столе.
— А елка?
— Я ее даже не купила. — Внезапно Кизия сталакроткой.
— Какой позор!
Она снова засмеялась и почувствовала себя глупо.
— Уговорил. Пойду и куплю. А потом что я должна будуделать?
— Только не делай что попало. У тебя есть воздушнаякукуруза?
— Гм… есть. Я ее сама делаю. — У нее еще осталосьнемного с того раза, когда они с Люком пекли кукурузу в камине в три часа ночи.
— Отлично. Тогда приготовь кукурузные хлопья, сделайнемножко горячего шоколада, а я приеду через час. Или, может быть, у тебядругие планы?
— Нет. Я жду Санта Клауса.
— Тогда он приедет на метро в течение ближайшего часа.
— Даже если у меня в доме нет текилы? — Кизиярешила поддразнить Алехандро. Она была рада, что он приедет.
— Не беспокойся, я привезу. Только вообразите себе — унее нет елки! — В его голосе появился шутливый упрек. — Ладно, Кизия,скоро увидимся. — Алехандро повесил трубку и начал лихорадочно собираться.
Он приехал через час с целой сосенкой, которую волочил засобой. Он выглядел замерзшим, взъерошенным и очень довольным.
— В Гарлеме их можно купить дешевле, особенно вСочельник. Здесь, у вас, она стоила бы двадцать монет, а там я получил ее всегоза шесть, — говорил он, снимая веревки, которыми было обвязано дерево.Сосенка оказалась очень красивая, высокая, выше его головы, и пушистая. —Куда ее поставить? — Кизия показала рукой в угол. Потом неожиданно подошлак Алехандро и поцеловала в щеку.
— Алехандро, ты самый лучший друг на свете. Этопрекрасное дерево. А ты принес текилу? — Кизия повесила его пальто навешалку и повернулась, чтобы еще раз полюбоваться сосной. Вот теперь этот деньначинал походить на Рождество. Из-за того, что Люк не собирался приезжатьдомой, Кизия не стала готовиться к празднику так, как обычно это делала.Поэтому не было ни елки, ни рождественского венка, ни украшений в квартире, нирождественского настроения.
— О Боже, я забыл про текилу!
— А коньяк подойдет?
— Ладно, давай, как-нибудь переживу.
Кизия налила Алехандро рюмку коньяку, а потом пошларазыскивать коробку с елочными украшениями. Она должна быть на верхней полке вчулане… У нее старые игрушки, некоторые остались еще от деда… Кизия осторожнодостала коробку, сняла крышку и стала вынимать игрушки. С любовью брала их вруки и показывала Алехандро.
— Для меня они самые красивые.
— Да, они красивые, только очень старые.
Кизия тоже налила себе коньяку, а потом они вместе украшалисосенку шариками и гирляндами, пока в коробке совсем ничего не осталось.
— Правда, здорово получилось? — Глаза Кизиинаполнились детским восхищением. Алехандро подошел и обнял ее. Потом ониустроились рядышком на полу, поставив перед собой рюмки с коньяком и огромнуюхрустальную вазу в виде чаши, доверху наполненную воздушной кукурузой.
— Должен признать, что мы хорошо поработали. —Алехандро слегка повеселел от выпитого коньяка, его глаза светились.
— А хочешь сделаем еще венок? — Кизия вдругвспомнила об одной из обязательных рождественских принадлежностей, которыекаждый год готовила к празднику с детским постоянством.
— Венок? А из чего?
— Нам нужна только… ветка сосны… немного фруктов… и…давай посмотрим… проволока… — Кизия оглядывалась вокруг, пытаясь найтичто-нибудь подходящее. Потом сходила на кухню и принесла нож и ножницы. —Так, ты срезай ветку, какую-нибудь из нижних с обратной стороны, чтобы не былозаметно прорехи. А я подготовлю все остальное.
