лиса. Другая, женская фигура, все тянула мальчишку за рукав, пытаясь оторвать от созерцания лисы и что-то быстро ему втолковывала, то и дело нервно поглядывая в сторону.
— Вот видите! — восторженно завопил мэтр, и в голосе его звучало такое же огромное облегчение. Похоже, мужик уже успел попрощаться с карьерой, а глядя на грозного Цви — заодно и с жизнью. — Мальчик захотел зверушек посмотреть! Конечно, наша няня не должна была уводить его без предупреждения, и мы ей серьезнейшим образом на это укажем. И ведь сама понимает, дурища, что так делать нельзя и все равно делает. — зло проворчал он, вглядываясь в монитор, — Соображать должна, что мамаши нервные случаются, — он глянул на Элю и в его голосе прозвучала явная досада. Но он тут же добавил, — Ну так подняла бы девка задницу, подошла к родителям, сказала: веду ребенка гулять — и никаких проблем! Ишь, коситься, боится, что застукают, идиотина!
Родитель тут только один — она, а Цви так — погулять вышел. Но Эля тут же вынуждена была признаться — если бы не он, она бы просто сдохла от ужаса, а Яся так и не нашла. Хотя если бы не он, Ясь бы вообще не попал в этот дурацкий ресторан с инициативными няньками!
— Она не туда смотрит, — совершенно неожиданно сказал Цви.
— А вы твердо знаете, кто куда должен смотреть! — окрысилась Эля.
— Если бы она боялась начальства и торопила мальчика возвращаться, она смотрела бы в сторону ресторана, — не обращая внимания на ее тон, бросил Цви, — Почему она все время поглядывает на внешнюю стену парка?
— Чего ей туда смотреть? — усмехнулся мэтр. Его понимание английского становилось все лучше и лучше. Он ткнул холеным пальцем в монитор, на котором отражалась сплошная глухая стена, — Видите, какая высоченная? И сигнализация — зверь! С той стороны какой бомж прислониться, у нас тут уже заходиться, — он кивнул на украшающую пульт красную кнопку.
Кнопка оставалась тусклой.
Над стеной показалась голова.
Спортивная мужская фигура подтянулась над краем, выжимаясь на руках, и одним сильным прыжком перемахнула в парк. Даже на черно-белом мониторе четко выделялись темные пятна камуфляжного комбинезона.
Нянька Наташа оторвала Яся от вольера с лисой и непрерывно приговаривая, торопливо повела малыша навстречу камуфляжнику.
Эля развернулась на каблуках и с силой толкнув плечами не успевших отпрянуть охранников, понеслась к двери.
Она врезалась всем телом в створку, та шарахнула о стену. Проходящий мимо официант испуганно дернулся, оглядываясь на грохот. Эля пробежала мимо него к выходу. Выскочила на запорошенное снегом крыльцо.
Острый, мучительный холод ворвался под свитер, мгновенно оледенил ткань джинсов. Сзади хлопнула распахнувтая дверь, послышался частый топот ног, громко и тревожно крикнул что-то Цви… Эля не оглянулась. Опрометью слетев с крыльца, она понеслась по дорожке.
Вокруг все было таким же черно-белым, как и на экранах мониторов. Выстроившиеся вдоль дороги деревья больше не напоминали кружевной ажур. Снег все мел и мел, заметая их в белые курганы. Резкий, рвущий душу скрип гнущихся под тяжестью ветвей заставлял Элю вскрикивать на бегу. Валящиеся с небес крупные хлопья залепляли глаза, леденели на волосах. Эля чувствовала, что слепнет. Она отчаянно заметалась, пытаясь сквозь плотную занавесь метели разглядеть дорожку к вольерам.
И в этот момент через сплошную осыпь снегопада, сквозь плотную стену заснеженных деревьев до нее донесся отчаянный крик:
— Это не мой папа! Пусти, пусти! Ты не папа, пусти!
— Ясь! — страшно закричала Эля и соскочив с тропы, бросилась напрямик в самую гущу деревьев.
Легкий, рассыпчатый, еще не слежавшийся снег подался под ней, и она провалилась по пояс. Отчаянно рванулась вперед, разбивая своим телом снежную целину перед собой, упала на четвереньки, проваливаясь еще глубже…
— Мама, мамочка! — дальше и глуше закричал Ясь.
Эля взвыла, как гибнущая собака, и на четвереньках, тоже как собака, поползла-побежала на этот зов. А тоскливая безнадежность: «Не успеешь, не успеешь, не успееш-шь!» вместе с ветром свистела ей в уши.
Высоко закидываясь в стремительном беге, длиннющие, как у дяди Степы-милиционера, ноги пронеслись мимо ее носа. В снегу остались крупные рифленые отпечатки ботинок. Эля подняла голову. Прижимая к уху мобильник и крича что-то на бегу, Цви лавировал между деревьями. Сильно отставая от длинноногого американца, за ним вдогонку мчались черно-белый, как и весь окрестный пейзаж метрдотель, обрамленный зелеными куртками охранников.
Словно пловец в последнем усилии, Эля прянула вперед и выкатилась на запорошенную снегом, но все же твердую боковую тропу. Страшным усилием вздернула себя на ноги и сломя голову побежала вслед за Цви, отчаянно надеясь, что тот бежит куда надо.
Ясь больше не кричал.
Постанывая от нестерпимого ужаса, Эля швырнула вперед неподатливое тело — будь он проклят, этот неуклюжий, заплывший жирком мешок, шевели ногами, сволочь! Мимо промелькнул вольер с тревожно мечущейся лисой, впереди замаячила темная громада стены… И тут Эля увидела.
Растерянная нянька Наташа, безобразно-нелепо растопырив ноги, сидела в глубоком снегу, словно кто-то с силой пихнул ее туда. А впереди, зажав брыкающегося Яську под мышкой, бежал к стене человек в камуфляжном комбинезоне. Эля увидела как отчаянно лупят воздух маленькие Яськины ножки в коричневых сапожках, и наддала из последних сил. Снег проваливался под двойной тяжестью похитителя и ребенка. Эля с восхитительной, кружащей голову радостью поняла — она успеет!
Укол острой, оглушающей растерянности заставил ее споткнуться на бегу, теряя драгоценные секунды. Ну догонит она похитителя и что она с ним сделает, с таким здоровенным?
Да хоть зубами загрызет! Она прыгнула вперед…
Но Цви успел раньше. Налетев со спины, он с силой всадил вытянутую, будто кинжал, ладонь камуфляжнику под почки. Камуфляжник выдал скрипучий, полный задушенной боли вскрик, рухнул в снег… Но тут же, не выпуская ребенка, перекатом ушел от нацеленного ему в горло удара американца. Вскочил, волоча брыкающегося Яську, рванул к стене.
Над стеной снова показалась голова — в круглой черной шляпе. И легко, будто даже не перескочив, а перепорхнув через стену, в заснеженном парке приземлился молоденький еврей-ортодокс в черном лапсердаке под яркой молодежной курткой. Взметнувшиеся пейсы опали на плечи. Не теряя ни секунды, юноша кинулся наперерез похитителю.
Прижимая к себе Яську, камуфляжник вильнул в сторону. Увернулся от набегающего сзади Цви и не разбирая дороги, помчался вглубь парка — прямо на Элю. Взметывая вокруг себя снег, похититель несся на нее.
На лице камуфляжника, впервые увиденное ею без маски, красовалась едва зажившая необычная круговая царапина. Такую мог оставить только иззубренный край старой консервной банки, с размаху впечатанный в физиономию.
Похититель тоже увидел
