Миша, — Поедешь в Изр-раиль.
— Я? — недоверчиво-радостно вскинулась девчонка.
— Ты, ты… В качестве гуманитар-рной сексуальной помощи солдатам ливанской ар-рмии. Знаешь, как им тяжело без женской ласки с евр-реями воевать? — нежно погладив ее по щечке, сообщил Миша.
Глянув на мэтра через плечо, Цви властно распорядился:
— Не увольняйте ее пока. Посмотрим, вдруг кто явиться…
— Слышала, что уважаемые люди сказали? — за шиворот выдергивая девчонку из снега, гаркнул мэтр, — Может, думаешь, мы тебе еще и платить будем?
— Милицию так и не вызовем? — сквозь стук зубов выдавила Эля. С каждой секундой ей становилось все холоднее. Тужурка охранника не грела. Налипший на свитер снег растаял под ней и мокрая шерсть облепило тело ледяным компрессом.
— Ой, а коньячок, где же коньячок? — немедленно всполошился метрдотель, — Что они его там, в бочках выдерживают?
Среди деревьев появилась еще одна фигура в черном фраке под распахнутой телогрейкой и шапке-треухе поверх безупречной, волосок к волоску заглаженной прически. Проваливаясь в снег напяленными на форменные ботинки валенками, официант спешил к ним. Свернул с тропы, ухнул в свеженаметенный сугроб по пояс, но упорно двинулся вперед, проламывая снежные заносы топорщившейся на груди крахмальной манишкой. На вытянутой руке над головой он держал круглый блестящий поднос с пузатым бокалом, в котором аккуратно, на два пальца было налито коньяку. Сыплющийся снег падал в бокал, на тягучую янтарную жидкость, и облеплял лежащий рядом роскошный, играющий всеми красками лета персик.
— Вот, прошу вас! — срывая бокал с подноса и тыча его Эле в руки, залопотал мэтр, — Да залпом, залпом, по всем правилам потом пить будете, мы вам с собой бутылку дадим! И бог с ней, с милицией!
— Да, дорогая, насчет милиции мы потом подумаем, а сейчас тебе нужно домой, — быстро согласился Цви и потянулся за бумажником.
— Что вы, что вы, все за счет заведения, — замахал на него руками мэтр, — Мы так благодарны вам за понимание, мы, со своей стороны, все что угодно… Скорее, скорее, — заторопил он подчиненных, — Шубку для дамы! Пальто для господина! Наш фирменный торт для мальчика!
Цви выдернул Яську из снега, подхватил его на одну руку, уцепил Элю за локоть другой и торопливо зашагал к стоянке.
Словно во сне Эля видела как приветливо подмигивая фарами выруливает к ним васильковая машина, как мэтр хлопотливо укладывает в багажник какие-то корзинки с торчащими из них горлышками бутылок. Она почти не чувствовала, как крутка охранника на плечах сменилась ее собственной шубой, как усаживают ее на заднее сидение и Цви торопливо включает печку. Она ощущала только одно — крепко прижавшись к ней всем тельцем и обхватив ее руками за шею у нее на коленях сидит Яська.
* Сумасшедший (идиш)
Конец первой книги.
