тоже мне, мазохист.
А Артур Пейтон спускается ко мне с похоронным видом, с видимой легкостью держа на плече тяжелый молот.
С учетом того, что он — сильнейший из Триумвирата Орудий Небес — нет даже пары версий, кого сейчас будут хоронить.
И все же я только крепче сжимаю свое метательное кольцо. Сдаваться без боя я не собираюсь!
— Повторите, что вы там сказали, Агата? — скучающе интересуется Артур, опускаясь ногами на крышу. Вот правда, ощущение, что он тут собирается мне выписать поучительную порку, которая благодаря своей публичности врежется в память всякого, кто посмеет спорить с архангелами.
— Я сказала вам прекратить, — огрызаюсь я раздраженно, — всем, а не только вам лично, мистер Пейтон.
Артур закатывает глаза, будто ничего другого он от меня и не ожидал. Хотя ладно, я ведь не верю, что он тут действительно самоустранился из драки. Нет. Это он «делает паузу для проведения воспитательной работы».
— Как Хартман оказался в Лимбе? — спрашивает Артур мягко, будто говорит с умалишенной. — Только не вздумайте юлить, Агата, я больше этого вам не спущу. Благодаря вашему ключу?
— Да, — отрезаю я, потому что и не собиралась, как он это метко назвал «юлить». Сейчас уже незачем.
— Потрясающе, — мистер Пейтон щурится, разглядывая меня, по-прежнему светящуюся звездой, — по всей видимости, Небеса наделили вас силой, чтобы вы хоть как-то попытались компенсировать нанесенный вашей безалаберностью ущерб. Хорошо, что обошлось без жертв.
В какой-то момент меня будто ошпаривает кипятком. А что если и вправду? И все вот так, как говорит мне Артур — и этот свет, мой свет — он и вправду дан мне всего лишь для того, чтобы компенсировать то, что я, именно я помогла Генри сбежать.
Нет!
Я чувствовала эту силу в себе с самого начала, а не только сейчас. И оба раза, когда я молилась за демонов, я делала необходимое, Небеса это одобряли. Поэтому — мой ключ на верхнем слое сработал как мне нужно.
Поэтому — я чувствовала Анну среди толпы суккубов.
Поэтому — я оказалась здесь сейчас.
Артур медлит, именно поэтому я снова метаю свое кольцо — нет, не в него. Снова в Анджелу, на этот раз чиркая острым краем ей по предплечью, заставляя вскрикнуть, снова упустить нить молнии, что она уже почти метнула в Генри. Потом — ударить по клинку в левой руке Джо, оттолкнуть его от горла моего исчадия и снова подставить ладонь, возвращающемуся как бумеранг метательному диску.
Артур атакует меня примерно так же, без предупреждения, видимо, поняв — я не намерена ему каяться, я намерена вредить остальным участникам Триумвирата всеми возможными средствами.
Я успеваю уйти влево от удара молотом — интересно, эта штука крошит ребра в осколки, или как? Но не успеваю увернуться от удара локтем по носу.
Ох…
Боль ослепляет.
— Безответственная. Неопытная. Неуправляемая. — Артур чеканит все эти «рабочие характеристики», отвешивая мне пинок под копчик и отправляя меня на свидание с жесткой бетонной крышей, — Что Небеса в вас такого узрели, Агата? Во что поверили? Чего в вас не вижу я?
— Море обаяния? — цежу я, поминая недобрым словом школьного тренера, и торопливым перекатом ухожу от еще одного удара молотом. О, а теперь перекат в обратную сторону… Кольцо, где?
А мое метательное кольцо само падает мне в ладонь, стоит о нем только подумать, но это на самом деле крадет у меня несколько мгновений. Те самые, которые еще могли дать мне время уйти от третьего удара. Артур слишком быстр…
Я не успеваю ничего придумать.
Я выбрасываю ладони, сжимающие оружие, вверх, будто он сможет остановить этот удар, стать моим щитом… Маленькая, тонкая, напоминающая кость на ощупь, игрушечка, разумеется, не выдержит столкновения с тяжелой стальной глыбой.
Мир взрывается ярким белым взрывом.
Молот все-таки падает на мое орудие, и именно это вызывает такой энергетический удар, что мистера Пейтона отбрасывает назад и впечатывает в стенку защитного пузыря.
А кольцо выдерживает…
Оказывается — изнутри эта штука так же непроницаема, как и снаружи «для рядовых работников».
О, и не его одного кстати…
Всех ангелов, что были в воздухе — этим самым ударом расшвыряло в стороны и приложило об защитный купол.
И они не поднимаются сразу на ноги. Так и остаются без движения лежать на бетоне крыши.
Ошизеть. Я нейтрализовала четверых Орудий Небес. Четверых!!!
Отлично, у меня есть пара минут на…
Исчадие ада тяжело падает за моей спиной. Как кстати!
Хотя, когда я разворачиваюсь к нему лицом и прямо вижу ледяной и разъяренный взгляд янтарных глаз демона — я в этом уже начинаю сомневаться…
— Генри… — в следующую секунду мне приходится броситься влево, уходя от выпада оскаленной пастью. Боже, какой же он все-таки быстрый. Быстрее Артура! За тем я хотя бы взглядом успевала. С Генри же работают инстинкты. Причем даже не мои — а приложившиеся вместе с боевым оружием инстинкты.
— Давай, пляши, птичка, — скалится этот свинтус и бросается на меня. На этот раз — уже без всяких шуток. С когтями и зубами.
Идея пафосно встать и понадеяться, что Генри вдруг передумает меня атаковать, подыхает у меня в голове на первой же секунде своего существования. Он — не остановится. Он сделает все, чтобы меня обезвредить и продолжить свое «веселье» с остальным Триумвиратом.
Итак, задача — не дать себя нейтрализовать. Желательно по пути — как-то успокоить Генри. И как это сделать, если он мне рот открыть не дает? Ведь моя сила — в словах. Я видела их эффект уже дважды.
Кажется — это понимаю не только я…
Я не знаю, каким чудом я успеваю уходить от снова и снова сверкающих в опасной близости когтей. Даже пару раз умудряюсь рубануть острым краем своего кольца по сухожилиям демона, вот только чешуя, оказывается, так просто не прорубается…
— Ты сильна, птичка, — фыркает Генри, в какой-то момент все-таки подцепляя меня хвостом и отбрасывая назад с такой силой, что я падаю на спину и с минуту не могу подняться, — но Орудий недаром больше одного. Там, где один не справится, там нужны много.
Подняться я не успеваю — тяжелая лапа Генри падает на мои… ребра, словно наковальней притискивая меня к жесткой крыше. Он сам склоняется ко мне, нависает надо мной оскаленной пастью, касается неострой стороной когтя моей скулы, проходится по лицу горячим голодным дыханием
