Он обернулся и уставился на крепко спящую Джорджию. Сейчасона лежала на боку, темные волосы ниспадали ей на лоб, одна рука была вытянутаи свешивалась с кровати.
«Способен ли я на это? — спросил себя Слэппи. — Способен лия в самом деле совершить доброе дело?»
От этой отвратительной мысли его всего передернуло.
«Хорошо хоть, что мне надо совершить их всего три, —подумал он с горечью. — Когда они будут сделаны, заклятье будет снято. И тогдауж я придумаю, как отомстить этому придурку Джимми О'Джеймсу».
Он вздохнул. «Ну что ж... Пожалуй, можно н начинать».
Бесшумно двигаясь, он начал убирать комнату Джорджии. Онсобрал журналы и сложил и х аккуратной стопкой на полке. Нашел в шкафу мешокдля белья, предназначенного в стирку, и тщательно уложил в него всю грязнуюодежду с пола.
«Поверить не могу, что я все это делаю, — стонал он про себя.— Неужели это в самом деле я, Слэппи, корячусь тут и надрываюсь, убирая чью-тотам комнату?!»
Он работал несколько часов. Привел в порядок коллекциюплюшевых медвежат Джорджии, ровно усадив их в шкафу. Собрал с пола все оберткиот шоколадок, все жестянки от газированной воды, все пустые пакетики из-подчипсов и старательно сложил их в мусорное ведро. Подмел крошки, комки пыли ибумажные обрывки.
Потом тщательно закупорил баночки с гуашью и стер влажнойгубкой разлитую по письменному столу краску.
Когда он наконец закончил уборку и выпрямился, луна ужеклонилась к закату и начинало всходить красное утреннее солнце.
Слэппи окинул последним взглядом комнату. Красотища! Даже втусклых предрассветных сумерках все вокруг сверкало.
— Ну что ж, одно доброе дело позади, — сказал он себе,прикрывая деревянной ладонью рот, чтобы подавить зевоту усталости. — Осталосьвсего два.
Уборка была неприятной работой. Помогать кому бы то ни быловообще было отвратительно. Ему от этого становилось дурно.
«Но я недолго буду заниматься этим», — повторял он самсебе.
Не в силах удержаться от зевоты, с ноющими от усталостируками и ногами, Слэппи буквально рухнул на свое место — на полу, рядом скроватью Джорджии.
Он прислонил голову к спинке кровати и закрыл глаза.
И провалился в глубокий сон.
Несколько часов спустя, когда яркий золотистый утреннийсвет потоком лился в комнату, Джорджия проснулась.
Она села на кровати, сонно моргая.
Обвела взглядом комнату.
И изо рта ее вырвался душераздирающий крик ужаса.
12
— Моя комната! — вопила Джорджия. — О не-е-ет! Моя комната!
У себя на полу Слэппи открыл глаза. «Что с ней такое?» —подумал он недоуменно.
Она выскочила из постели и, задев ногой, сбила его на бок,сама того не замечая.
— Моя комната! Не может быть! Кто это сделал?!
Ее вопль оглоушил деревянного человечка.
Он немножко приподнялся — только чтобы иметь возможностьоглядеться — и не смог удержаться от безмолвного восклицания, когда его взглядсфокусировался.
Какой беспорядок.
Какой чудовищный беспорядок.
Оконные занавески были изодраны, а по краям порезаны. Дверьплатяного шкафа распахнута, и все содержимое из него вывернуто наружу иразбросано по всей комнате.
По ковру расплылось пурпурное пятно, словно темная лужица.Плюшевые медвежата были затолканы под кровать. Книжки и журналы, раскрытые ипорванные, валялись по всему полу и возле ножек кровати.
А стены, стены...
Они были измазаны желтой и голубой гуашью.
Гуашь! — взвизгнула Джорджия, словно прочитав мысли Слэппи.— Гуашь!
А затем из ее глотки вырвался хриплый крик:
Стелла! Стелла, как ты могла?!
Пол вздрогнул, когда Джорджия, как пушечное ядро, вылетелаиз комнаты и пронеслась по коридору к спальне сестры:
Стелла!.. Как ты могла, Стелла?!
Слэппи резко встряхнулся, словно пытаясь
согнать с себя дурной сон, и закрыл глаза. Потом медленнооткрыл их.
Комната не изменилась. По-прежнему осталась в пятнах,ободранной и заваленной хламом.
Весь мой тяжкий труд насмарку, — вздохнул Слэппи.
Он поднялся на ноги.
Эта мерзкая младшая сссестренка! — прошипел он яростно,тряся деревянными кулачками. — Эта мерзкая маленькая... мерзавка!
Она погубила все, что он с таким трудом сделал.
Погубила его доброе дело!
— Теперь я снова там, откуда стартовал! — пробормоталСлэппи, с проклятием шарахнув кулаком по краю кровати. — И мне придется всеначинать с нуля.
Он подкрался к двери. «Свернуть, что ли, этой Стелле голову,чтобы впредь она всегда смотрела задом наперед! Она еще пожалеет, — с горечьюподумал Слэппи. — Она еще пожалеет, что связалась со мной».
Он тихонько проскользнул в коридор и остановился возлекомнаты Стеллы.
Джорджия с дикими глазами, с ярко-красным лицом размахивалав воздухе кулаками и кричала на сестру.
Стелла сидела в кровати, подняв руки, словно защищаясь имиот Джорджии. Ее сиреневая панамка была нацеплена на один из столбиков кровати.Взлохмаченные рыжие волосы Стеллы буквально вздыбились вокруг ее бледноголица.
Я этого не делала! — верещала она. — Заткнись на минутку ипослушай меня! Я этого не делала!
Лгунья! — яростно восклицала Джорджия. — Лгунья! Лгунья!Конечно же это сделала ты!
Прижавшись к дверной раме, Слэппи наблюдал, как они орутдруг на друга.
Какой-то звук заставил его оглянуться и бросить взгляд вкоридор.
Ох! — не удержался он, увидев торопливо идущую к комнатеСтеллы миссис Буншофт.
«Она заметила, как я стою тут! Меня застукали! Что теперьделать?»
13
Слэппи тут же расслабил конечности, ноги его подогнулись, ион рухнул на пол.
Что еще случилось?! — вопила миссис Буншофт, размахивая находу руками.
Споткнувшись о Слэппи, она вскрикнула от неожиданности.
Эй! — Она подобрала болванчика и отбросила его в сторону:Затем ворвалась в комнату Стеллы. — Прекратите! Немедленно прекратите, вы обе!Ни звука больше!
Но потребовалось немало времени, чтобы обе! девочки наконецуспокоились.
