Она наполовину снята с петель, перекошена в раме, и я рывком открываю ее, спотыкаясь на заросшем газоне.
Воздух снаружи прохладный и чистый, и я с благодарностью вдыхаю его, пытаясь сориентироваться. Перед глазами снова все расплывается, темнеет по краям.
Голова раскалывается от падения с лестницы, но я не останавливаюсь. Спотыкаясь, я направляюсь к дороге, отчаянно пытаясь убежать. Илья, должно быть, уже близко. Скорее всего, он прямо за мной.
Я делаю еще один шаг, но в этот момент земля, похоже, уходит из-под ног. Я тяжело приземляюсь, колючая трава больно колет ладони, и вот я на четвереньках. Когда поднимаю глаза, все вокруг меня кружится. Я не могу понять, вышел ли Илья из дома вслед за мной. Не могу ни на чем сосредоточиться.
Я усиленно моргаю, пытаясь оставаться в сознании, оттащить себя от темной бездны, которая так маняще взывает ко мне. Но силы покидают меня. Все кажется таким тяжелым. Веки. Руки. Ноги. Темнота окутывает все, заполняя меня целиком и полностью.
Затем мои глаза закатываются, а голова ударяется о землю.
4. Уиллоу
Кожу щекочет легкий ветерок. Я чувствую, как кто-то хватает меня за запястье. Это приводит меня в чувство, и я резко просыпаюсь, пытаясь сесть прямо. К первой паре рук присоединяются еще одни, толкающие меня обратно, и я слышу приглушенный голос, который что-то говорит.
В груди поднимается волна паники, ведь я могу думать лишь о том, что это Илья. Он поймал меня и снова пытается причинить боль. Я бьюсь в чьих-то руках, подавляя рыдания от всепоглощающего страха.
– Нет… – удается мне выдавить из себя. – Нет, слезь с меня!
– Эй. – Слышу я голос, и, когда звуки становятся четче, я понимаю, что это не грубое ворчание Ильи. Это женский голос, и он звучит нежно. – С тобой все в порядке. Ты в безопасности.
Я медленно моргаю, и через несколько секунд зрение восстанавливается.
В глаза словно песка насыпали, они все еще горят от дыма. Но я вижу достаточно хорошо, чтобы понять, что надо мной склонился не Илья. Это женщина с темными волосами и мягкой улыбкой, одетая как санитар. Совсем рядом я различаю мигающие огни машины скорой помощи, а также пожарных и еще нескольких медиков, собравшихся поблизости.
Подобно удару, меня поражает облегчение, и я снова ложусь на спину, прерывисто выдыхая.
– Что случилось? – спрашиваю я, прерываясь, чтобы откашлять сгусток темной мокроты.
– Кто-то из местных увидел пламя и позвонил в 911, – говорит женщина. – Ты можешь рассказать, что произошло?
Я киваю.
– Мужчина. Крупный. Он похитил меня и привез сюда. Я была внутри, когда здание загорелось. Но мне удалось убежать.
– Подожди секунду, – говорит она. – Не двигайся.
Если честно, теперь, когда я, кажется, в безопасности, шевелиться мне совсем не хочется, даже если бы я и могла. Тело выжато, словно лимон, все болит. Понятия не имею, сколько я пробыла без сознания, но паника, охватившая меня ранее, прошла, оставив после себя лишь усталость и неприятные ощущения в горле. Дышать сложно, все жжется, и каждый приступ кашля отдается острой болью в груди.
Я смотрю в небо, стараясь не думать о том, как близка была к смерти.
Санитар подходит к группе пожарных, и они теперь достаточно близко, чтобы я могла разобрать обрывки их разговора.
– …говорит, что ее похитил крупный мужчина.
– …тело, да. Наверху лестницы. Большой парень.
– …мертв?
– Да. Сильно обгорел… застрял… не выбрался.
Я резко втягиваю воздух, а потом прерывисто выдыхаю, пытаясь собрать воедино услышанное.
Они говорят об Илье. Наверняка.
Непохоже, что в здании с нами был кто-то еще. И пока бежала, я слышала грохот. Потолок начал рушиться, так что, возможно, на него что-то упало.
И один из пожарных сказал «мертв».
Он мертв.
Я снова и снова прокручиваю в голове эти слова, пытаясь придать им смысл. Я понимаю, что это значит – здоровенный русский испустил дух и теперь не сможет причинить мне вреда, но какая-то часть меня не совсем в это верит. Словно это очередной трюк, и он в любую секунду может выскочить из-за развалин здания и снова броситься на меня.
Я зажмуриваю глаза, пытаясь дышать нормально, но чувствую, что дрожу. Отступившая паника снова начинает овладевать мной.
– Ты в порядке, – шепчу я себе. – Все в порядке, он мертв. Ты в безопасности.
Но в голове страшная неразбериха, и слова как будто до меня не доходят. Стена страха слишком толстая, и с каждым вздохом я дрожу все сильнее. Похоже, я на грани приступа паники, эмоции бушуют в груди подобно урагану.
– Тише, успокойся, – снова говорит санитарка. Ее рука мягкая и теплая, но я все равно отстраняюсь от ее прикосновения. – Все в порядке. Ты с нами. Мы отвезем тебя в больницу, чтобы ты могла пройти обследование. Ты надышалась дымом и наверняка в шоке.
Обхватив себя руками, отрывисто киваю. Зубы слегка стучат, и я сосредотачиваюсь на том, чтобы не поддаться панике, позволяя женщине-санитару и остальным делать то, что необходимо.
Каталку, на которой я лежу, задвигают в заднюю часть машины скорой помощи, и я то прихожу в себя, то теряю сознание, пока автомобиль с визгом мчится по шоссе в больницу.
– Тебе повезло, что вовремя выбралась, – говорит другой врач. Молодой человек с горящими глазами. – Судя по тому, что рассказали нам пожарные, дом быстро сгорел.
– Он был старым, – отвечает женщина. – Вопрос времени.
Несмотря на безопасность, я не могу избавиться от ощущения жара на своей коже. И от осознания, насколько близко я оказалась к тому, чтобы заживо сгореть в разрушающемся здании, как Илья, у меня внутри все скручивается в тугой узел. Паника по-прежнему угрожает охватить меня целиком, и я снова закрываю глаза, приветствуя волну головокружения, от которой становится трудно думать.
К счастью, вскоре мы добираемся до больницы, и там все приходит в движение. Из машины выскакивают санитары, выкатывают каталку. Меня везут по стерильно-белому коридору. Голоса перекликаются между собой, когда врачи скорой помощи передают меня персоналу больницы. Меня подключают к капельнице и нескольким другим аппаратам.
Медбрат измеряет мои показатели и хмурится, когда видит, в каком состоянии моя шея, замечает порезы и синяки на теле. Он выскальзывает из палаты, и через несколько минут его заменяет высокая женщина-врач в белом халате. Она осматривает меня, а затем два санитара везут мою койку по коридору на рентген.
Трудно уследить за всеми разговорами. У меня все еще кружится голова. Доктор достает маленький фонарик
