Ева Эшвуд
Прекрасные дьяволы
Для всех читательниц, которые только и ждут, когда морально серый антигерой поставит их на колени и прошепчет:
«Хорошая девочка»
Freedom. Прекрасные дьяволы. Темные романы Евы Эшвуд
Eva Ashwood
Beautiful Devils
Copyright © 2022 by Eva Ashwood
Художественное оформление Анастасии Яковенко
© Серегина Ю., перевод на русский язык, 2025
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
1. Уиллоу
Голова раскалывается.
Боль пульсирует в висках, и кажется, будто каждый тупой удар вот-вот разобьет череп, и мои затуманенные мозги растекутся по полу. У меня пересохло в горле, и требуется целая секунда, чтобы отлепить язык от нёба. И пусть глаза закрыты, клянусь, я чувствую, как мир вокруг вращается, и меня охватывает тревожное чувство, что я того и гляди вытошню все содержимое желудка.
Но, в конце концов, это проходит, и я делаю глубокий вдох, пытаясь вспомнить, что со мной произошло.
Веки тяжелеют и, когда я пытаюсь их открыть, не поддаются. Я хмурюсь, сбитая с толку. Каждый раз, когда я силюсь понять, что происходит и где я нахожусь, детали почему-то ускользают. С губ, пока я пытаюсь привести мысли в порядок, невольно срывается стон.
– А-а. Проснулась.
Низкий голос доносится откуда-то поблизости, и я слегка вздрагиваю, когда разум сосредотачивается на звуке. Голос грубоватый и отрывистый, и когда за этим предложением следуют русские слова, которых я не понимаю, в голове сразу мелькает мысль – это Мэлис.
Иногда он бормочет что-то на этом языке, говоря либо совершенно ужасные вещи, которые я не должна понимать, либо какие-то сладкие нежности. Вечно с ним так.
Мысль о том, что это он, успокаивает мои нервы, ведь если Мэлис здесь, значит, я с ними. С тремя братьями Ворониными.
Это значит, что я в безопасности.
Но так ли это?
Меня внезапно посещает эта мысль, и я хмурюсь. Мозг захватывает тревога, мелькает какая-то важная деталь, и я пытаюсь заставить свой вялый разум сопоставить факты, понять… и когда это происходит, чувство безопасности тает в одно мгновение.
Все, что произошло в те ранние предрассветные часы, будто смывает меня волной.
Я вспоминаю, как жила на превращенном в дом складе парней. Я помню, как начала испытывать к ним симпатию. Как было весело с Рэнсомом, как меня поглощал Мэлис, как я установила странную, чудаковатую связь с Виком из-за банки арахисового масла.
Я помню, как они сражались за меня.
Убивали ради меня.
Они говорили, что никто другой меня не получит.
Я помню ту ночь, когда мой бывший босс Карл постучался ко мне и потребовал, чтобы я заплатила ему своим телом, лишь бы он умолчал о том факте, что я была в борделе в ночь, когда братья сожгли его после убийства Николая Петрова.
Вик прикончил Карла, но тот факт, что некий таинственный незнакомец охотился за людьми, ответственными за убийство Николая, означал, что я – потенциальная мишень. Я была свидетельницей всего, что произошло той ночью, поэтому они не могли просто так позволить мне уйти.
После того, как я переехала к братьям, между нами установился непростой мир, который сохранялся только потому, что они не могли позволить себе выгнать меня из-за рисков быть разоблаченными, а я не хотела злить их своим побегом. Но потом все начало меняться.
Мы начали понимать друг друга.
Доверять друг другу.
Желать друг друга.
В голове всплывают образы той ночи, когда я занималась сексом с Мэлисом и Рэнсомом, и, словно по сигналу, все еще заживающая татуировка на моей груди начинает слегка пульсировать. Мэлис пометил меня, а потом они с Рэнсомом меня оттрахали, пока Вик наблюдал за этим, держа себя под привычным ему контролем.
Но воспоминание о сексе с ними заставляет вспомнить и все остальное. Это так же причиняет боль, как и тот момент, когда я вживую увидела секс-видео на компьютере Вика.
Гребаное отвратительное видео, снятое ими, демонстрировало меня во всех компрометирующих позах, какие только возможны. А еще сообщение, которое сопровождало его. В нем говорилось ужасное. Что я ничего не стою. Что я грязная шлюха. Мусор.
Это причиняет боль, она пронзает меня насквозь, словно хочет вскрыть мое нутро и обнажить душу перед этой комнатой.
Вот почему я сбежала. Вот почему не смогла там остаться.
Потому что, если они видят меня такой, если такие вещи они рассказывают обо мне людям, тогда я не хочу находиться рядом с ними.
Как я вообще могла им доверять?
Слезы застилают глаза, и я снова издаю стон.
Тот, кто стоит рядом, подходит на шаг ближе, шаги громко отдаются по полу. Сильные пальцы хватают меня за подбородок, грубо впиваясь в плоть.
Я судорожно втягиваю воздух и медленно открываю глаза, заставляя тело подчиняться. Если это Мэлис, если им удалось меня найти, тогда мне снова придется бежать. Я должна послать его и велеть оставить меня в покое. Сказать, что я не хочу иметь с ними ничего общего.
Как только я открываю глаза, на секунду вокруг все плывет, и я обнаруживаю, что смотрю в лицо мужчине.
Но это не Мэлис.
Я не узнаю этого человека, хотя в нем есть что-то почти… знакомое. Нечто в его чертах. И когда я напрягаю память, силясь вспомнить, где видела его раньше, голова начинает болеть.
И тут до меня доходит. Эти темные глаза с прищуром. Этот нос и очертания скул.
Он очень похож на Николая Петрова.
Но Николай мертв, так что это явно его брат. Илья.
Сердце сжимается от осознания, и меня охватывает страх. Прилив адреналина и ужаса, разливающийся по венам, прогоняет остатки дурноты, которая все еще не покидает меня, и сердце начинает тревожно биться о грудную клетку.
Илья удовлетворенно кивает, его темные глаза скользят по моему лицу.
– Хорошо, – говорит он. – Молодец. Мне нужно, чтобы ты полностью была в сознании.
Он отходит от меня и я наконец оглядываюсь, чтобы понять, где нахожусь. В комнате темно, но, похоже, я в каком-то заброшенном здании. Оно старое, с прогнившим деревом в некоторых местах. В полу и стенах дыры, сквозь которые видны оголенные провода и остов здания.
Я дергаюсь на жестком деревянном стуле, на
