Васса сияла, как в тот день, когда Влад наконец сделал ей предложение. На низком столике стояла чашка с кофе и призывно выглядывал из салфетки хвост эклера.
— Привет! Это мне?
— Привет! Ешь и пей, а то стынет и черствеет. Мы тебя уже минут пять ждем.
При виде Ларисы их сияние потускнело.
— Что случилось? — встревожилась Васса. — Стаська заболела? С мамой плохо?
— Игоря наконец выгнала, — хмыкнула Юлька.
— Девочки, не приставайте. Ничего страшного, я просто не выспалась. Расскажите лучше, в честь чего вы обе так сияете?
Она постаралась придать себе беззаботный вид: зачем портить им с утра хорошее настроение? «Что я, в самом деле, как обиженная малолетка, сразу в жилетку плакаться!»
— Ларка, не дури нам головы! Ты забыла, сколько лет мы тебя знаем? Не корми соловьев баснями! — Серые глаза смотрели внимательно и тревожно.
— Правда, Ларик, случилось что? — забеспокоилась Юля.
— Случилось, — вздохнула Лариса. — Только, девочки, соловьи мои, честное слово, в five o’clock, когда пойдем чай пить, я все расскажу. А сейчас не могу, у меня сверка скоро. Лучше сами скажите, в честь чего вы обе так сияете? — Две пары глаз — серая и синяя — вперились в зеленую. — Ну, честное слово! Ничего смертельного. Все живы-здоровы. Не тяните лучше время. У меня всего пятнадцать минут.
— Ладно, пока поверим, — вздохнула Юлька и пожаловалась: — Представляешь, я целых пять минут выпытать у нее ничего не могу. Молчит, аки немая. Сияет и молчит, как тебе это нравится? — Она шутливо дернула сияющую молчальницу за локоть. — Ты расколешься наконец? Или по-прежнему будешь из себя партизанку изображать?
Васса выдержала паузу и торжественно объявила:
— Хорошо, слушайте. Девочки, я нашла классного щенка! Далматинца, мальчика.
— Кобелька, — машинально поправила Лариса.
— Щенка?! — изумилась Юлька. — И только поэтому ты так сияешь?!
— Поволоцкая укоризненно посмотрела на подруг.
— Вы забыли, сколько лет я мечтаю завести собаку? И почему я хочу? И что думает по этому поводу Ирина Пална?
— Ага, «что станет говорить княгиня Марья Алексеевна!» — усмехнулась Юлька.
У Василисы подозрительно заблестели глаза. Ларе стало стыдно. «У тебя уже совсем мозги размягчились за эти дни, эгоистка несчастная, — укорила она себя. — Не можешь порадоваться с человеком». Конечно, если честно, повод для счастья и в самом деле был смешным — подумаешь, щенка нашла. Но они хорошо знали Поволоцкую: ее переживания из-за бездетности, неприкаянность во время бесконечных Владовых командировок и внутренний конфликт с Ириной Павловной. Свекровь так и не приняла новую невестку. Несмотря на то что бывшая жена Влада после развода почти сразу и очень удачно снова вышла замуж, а отчим искренне полюбил пасынка, свекровь упрямо считала Ваську разлучницей и горько жалела мальчика, росшего без отца. Хотя мальчик этот чувствовал себя весьма комфортно, балуемый в двух — семьях. Потеряв всякую надежду на старости лет порадоваться маленькому внуку или внучке, свекровь ополчилась против невестки и тихо ее ненавидела. При сыне, правда, была очень любезна и приветлива. Васса рассказывала, как однажды в присутствии Ирины Павловны она предложила Владу завести собаку и какой ненавистью полыхнули при этом глаза свекрови.
— Сначала ребенка заведите, а потом уж думайте о собаке.
Злобная реплика проняла даже Влада.
— А это уж позволь нам самим решать, мама, — мягко, но твердо поставил он мать на место.
И вот теперь Васька делилась с ними своей радостью, а они, две рациональные дуры, не смогли ее понять. Юлька, словно прочитав Ларисины мысли, виновато зачастила:
— Ну прости ты нас, бестолковых, Василек! Пойдем, выкурим по сигаретке, а? У нас еще пяток минут есть. Просто ты так сияла — и я подумала: может, Влада главным редактором сделали, или вы машину купили, или любовника на худой конец завела.
— Дурында, зачем мне любовник с худым концом? — буркнула Васса.
— Васька, охальница какая! — всплеснула руками Юля.
— Правда, не обижайся, Василек. Мы какие-то замороженные с утра — не сразу доходит. — Лариса ласково коснулась Вассиной руки и поднялась из кресла. — Пойдем?
— Ну да, думали девицы — лебедицы, а оказалось — гусыни, — проворчала, оттаивая, Васса.
— Paulatim summa petuntur — не сразу достигаются вершины, Василек. Так говорили древние, — охотно пояснила Юлька.
— Ладно, пойдем покурим, афористичная ты моя.
За сигаретой, забыв мимолетную обиду, обогащенная с восторгом рассказывала о своей замечательной находке.
— Представляете, девчонки, я же его не покупала, никуда специально не ходила. Это чудо буквально свалилось на меня с небес. Просто подарок судьбы!
— А назвала как? — поинтересовалась Лариса.
— Батлер.
— Оригинально! — одобрила Юлька. — Говорит о хорошем литературном вкусе хозяйки.
— Ларик, я, между прочим, обзвонилась тебе вчера, — проигнорировала Васса маленькую лесть. — Где вы были весь день? Никто к телефону не подходил.
— Гуляли со Стаськой в центре.
— А Игорь?
— Игорь в командировке.
— Дурной тон в праздники по командировкам шляться. — Батманова небрежно стряхнула пепел с сигареты.
— Вот выйдешь, дорогуша, замуж, мы и поглядим: будет твой муж делом заниматься или за юбку жены держаться, — заметила Васса.
— Да не хочу я замуж! Не пихайте вы меня под венец, не то накаркаете!
— Ох, рыжая, хотела бы я увидеть того, кто тебя оседлает.
— Какие твои годы, Василек! Не надо печа-а-алиться, надейся и жди, надейся и жди — вся жизнь впереди, — дурашливо затянула Юлька.
Лариса посмотрела на часы.
— Мама дорогая, через минуту сверка! Мне сейчас эфирник голову оторвет! — всполошилась она и добавила: — Да, Василек, не вздумай, пожалуйста, Стаське про своего щенка рассказать. Нашего Тимку три дня назад мальчишки велосипедом сбили. У нее на глазах. Насмерть.
— Кошмар какой! — ахнула Васса.
— Бедная девочка, ужас, — посочувствовала Юля. — Как она?
— Потом все расскажу. Пока, мои хорошие. Побежала. — И Лариса ринулась вверх по лестнице.
В коридоре опять столкнулась с Баландой, выходящей из машбюро.
— Не спеши, сверка задерживается на десять минут. А ты молодец, хороший текст написала, — великодушно похвалила она чужой труд.
— Старалась.
— Только вот «доброй ночи» я на своей «Орбите» сняла. Лучше сказать: всего доброго.
— Да? А почему? Какая разница?
— Неужели ты не понимаешь? — важно изрекла Баланда. — Нехорошо это! Политически безграмотно. У нас люди работают по ночам. Шахтеры, например, врачи на «скорой», милиция, а ты говоришь им «доброй ночи». Так нельзя! Нашим людям нужно пожелание добра, а не веселой ночки. Мы же не в Америке какой-нибудь, где по ночам развлекаются!
Спорить было бессмысленно. Баланда свалилась на них из редакции информации, на радостях отмечавшей ее уход три дня подряд, и теперь терроризировала выпуск политическими акцентами, аспектами и ошибками. А на последнем собрании вообще выдала: предложила лишать премии всех, не подписавшихся на газету
