Мило улыбаясь, Смолин сказал как можно нейтральнее:
— Но ведь всегда можно наказать поганца без особыхкомбинаций…
Понимающе улыбаясь, Багров звучно постучал кулаком в левуюладонь.
— Ага?
— Ну, примерно… — тонко улыбаясь, кивнул Смолин.
Багров погрустнел:
— Василий Яковлевич, сейчас не девяносто второй год идаже не девяносто девятый… Все мы нынче примерные и цивилизованные, правоваядемократия на дворе… Респектабельные все нынче… увы. Во-первых, времена не те,и не стоит оно того. Во-вторых… Стратегически размышляя, какой толк от того,что этому субъекту в один прекрасный вечер отшибут потроха обкурившиесятинейджеры? Грубо, пошло… и ужасно мелко. Серьезно. А вот если этот тип сам всвою очередь выложит приличные деньги за совершеннейшее фуфло, да при этом несможет их вернуть… Так, по-моему, не только изящнее будет, не толькореспектабельнее, но еще и приятнее…
— Пожалуй, — сказал Смолин. — В этом естьбольшая сермяжная правдочка… И что же вы намерены ему подсунуть?
— Я? — Багров поднял брови. — Я вантиквариате совершенно не разбираюсь… У меня не получится. Вы — профессионал.Вам и флаг в руки. Короче говоря, я хочу вас нанять. Впарьте ему что-нибудьубедительное… и весьма недешевое. Чем больше денег он ухнет, тем лучше. Все,что вы с него получите, оставите себе. Мало того, я вам даю честное слово, чтоприкрою от любых неприятностей… хотя вряд ли их следует ожидать. Ну и я готовзаплатить за… операцию…
Он извлек из пластиковой коробочки квадратный листок бумаги,быстро черкнул на нем что-то и придвинул Смолину через стол. Пояснил:
— Это гонорар за мелкую пакость. А вот если вы егонагреете этак на полмиллиончика, а лучше бы на миллион, сумма автоматическиувеличится вдвое-втрое… Разумеется, я беру на себя все… накладные расходы —нужно же приготовить нечто убедительное. Итак?
Смолин молчал совсем недолго.
— Согласен, — сказал он с улыбочкой. — Исумма мне нравится — в любом варианте — и задача, в общем, вполне подъемная… Икто же мой клиент?
— Может, вы его даже и знаете… — сказал Багров,снова выдвигая бесшумный ящик стола. — Хороший снимок, узнать легко…
Смолин рассматривал фотографию недолго.
— Ну как же, как же, — сказал он медленно. —Этот московский хорь с годик уже у нас отирается, частенько наезжает и надолгозадерживается… Кариков, Париков…
— Яриков.
— Правильно, — сказал Смолин. — Ну конечно,Яриков, Константин как-его-там…
— Корнеевич.
— Да, вот именно. У меня осталось в памяти что-тотакое… Ко-Ко… Ка-Ка…
— Вы с ним дела ведете?
— Ни малейших, — сказал Смолин чистуюправду. — С ним большая часть наших старается дел не иметь.
— Почему?
— Как вам объяснить… — сказал Смолин. —Антиквар, как и любой другой бизнесмен, всегда старается купить на грошпятаков. Дело житейское. Но у господина Ярикова эта тенденция настолько ярковыражена и настолько поставлена во главу угла… Лично мне такие не по нутру. Сними никогда невозможно наладить взаимовыгодный бизнес, понимаете? Нет никакойвозможности. А потому я с ним почти сразу же перестал контачить. Где вы с нимпересеклись?
— В «Раритете», у Тарабрина.
«Ну конечно, — сказал себе Смолин, — один Врубельс этим субъектом и корешится, остальные давно послали подальше по тем жемотивам».
Он вновь взял со стола фотографию. Нет, конечно, субъектвыглядит не просто благопристойно — респектабельно: гордая посадка головы, лицопородистое, красивая проседь. Можно принять за солидного профессора иликиноактера, интеллектуала, в общем. Но по сути — обычная столичная шушера, изтех, кто безосновательно полагает, что во глубине сибирских руд у аборигенов досих пор можно выменять горсть натуральных золотых самородков за яркиестеклянные бусики. Давненько уж у Смолина руки чесались втюхать этому живчикукакое-нибудь убедительное и дорогое фуфло, чтоб знал наших, да все как-то рукине доходили за более серьезными и насущными делами. Но теперь, когда предлагаютто же самое сделать за приличные деньги, откажется только идиот…
Багров продолжал не без виноватых ноток в голосе:
— «Раритет» считается приличным салоном, чуть ли несамым старым в Шантарске, там бывает масса серьезных людей… Кто бы могподумать… С этим, — он ткнул пальцем в фотографию, брезгливо поджалгубы, — там и свел знакомство. Кто ж знал?
— Он вам сам сабельку продал?
— Если бы! — горько поморщился Багров. — Онмне порекомендовал некого человечка… И, вспоминая теперь, раз или два вскользьупомянул, что ничего гарантировать не может… Именно что вскользь, мимоходом,так что это совершенно в общей беседе затерялось, мимо ушей прошло… С него,кропотливо анализируя, как бы и взятки гладки: в случае чего всегда можетсказать, что предупреждал, не подкопаешься…
— Язык у него подвешен, — сквозь зубы сказалСмолин. — И дальше?
— Он дал мне номер, я позвонил… Подъехал этот самыйГрачев-Овчинников…
— Кто-кто? — не удержался Смолин.
— Грачев-Овчинников. Так он назвался. Я же не проверялдокументов… Что вы так смотрите?
— Всякие совпадения возможны, но… — сказал Смолин,старательнейшим образом погасив улыбку. — Но больше всего это похоже не насовпадение, а на черный юмор. У этих господ определенно присутствует чувствоюмора… Видите ли, почти сразу же за Фаберже шли ювелиры Овчинников и Грачев,точнее, братья Грачевы. Да нет, какое там совпадение… Юмор такой.
— Хотите сказать, они еще надо мной и прикололисьдополнительно?
— Боюсь что да, — сказал Смолин нейтральнымтоном. — Что-то не верю я в совпадения… Пошутили ребятки…
Багров таращился куда-то сквозь него свирепым взглядом так,что Смолину уже стало казаться, что от его услуг откажутся, а взамен наймутпарочку крепких ребят с бейсбольными битами. «Есть у людей чувствоюмора, — подумал он не без уважения. — Мне подобное с лохами как-то ив голову не приходило, надо будет запомнить… Грачев-Овчинников… Еще быотрекомендовался, стервец, как Никольс-Плинк… Тоже были ювелиры не изпоследних, Никольс и Плинк, до сих пор подделывают…»
Собеседник довольно быстро овладел собой, продолжал, злопосапывая:
— В общем, он подъехал, навешал лапши на уши, показалсаблю, экспертное заключение, говорил, что товар дефицитный, что всегданайдется другой покупатель, что на рынке застой, вернее, затишье из-за каких-томентовских наездов… В моем деле меня и на рубль не кинешь, но тут…
«Ничего-ничего, — мысленно приободрил Смолин. — Несмертельно. Всего-то на триста штук влетел, и не «условными», и презентпреподнести не успел. В следующий раз умнее будешь и сначала с понимающимилюдьми посоветуешься…» — И вы купили.
