стужи вовек не видать, а кто вас обидит, у того рука отсохнет».
И вот пришла пора расставания.
— До свидания, Ластуся, — сказала Соня.
— До свидания, Соня, — попрощалась ласточка. — Жди меня весной.
Соня и лягушка
рекрасным солнечным днём Соня сидела на скамейке у реки, что несла свои воды в далёкое синее море. Скамейка была на высоком берегу, а у самой воды на маленьком складном стульчике сидел Сонин брат Паша и ловил рыбу. Тонкое красивое удилище блестело на солнце медными вставками и катушкой. Большой разноцветный поплавок, крутился на воде. Паша забрасывал леску в разные стороны, но сегодня не клевало. Соня внимательно следила за поплавком, пока не увидела, как что-то плывёт по реке, отчаянно выныривая, а сверху, пытаясь схватить пловца, мечется чайка.
— Ой, Паша, смотри, что там такое?
Паша посмотрел по направлению вытянутой Сониной руки, бросил удочку, вскочил в стоящую у берега лодку, и, отогнав веслом чайку, подсачником подхватил пловца.
— Паша, кто это?
Соня подбежала к лодке.
— Держи, спасительница, — сказал брат, повернув подсачник к Соне.
— Это же лягушка!
— Конечно, лягушка.
— Я боюсь её. Она большая и страшная.
— Чего лягушек бояться, они ведь не кусаются.
— А я всё равно боюсь.
Паша прошёл по берегу к маленькой тихой заводи, заросшей камышом, вытряхнул из сетки лягушку и снова сел на свой стульчик. А Соня потихоньку, маленькими шажками подошла к камышам и стала рассматривать нежданную гостью. Тело лягушки вздымалось и опадало, словно она тяжело дышала.
— Ты никого не бойся, — успокоила ее Соня. — Тебя здесь никто не обидит.
— Я не боюсь, — неожиданно ответила лягушка.
— Ой, ты умеешь говорить?! — воскликнула Соня.
— Разумеется, умею. Я прожила большую жизнь, побывала в разных краях и научилась говорить.
— Как здорово, я никогда не видела говорящей лягушки.
— Смотри, пожалуйста. Я сегодня показываю себя бесплатно.
— Паша! Паша! — закричала Соня.
— Что такое? — нехотя отозвался брат.
— Иди сюда! Лягушка, которую ты спас, оказалась говорящей!
— Ага, так я и поверил. Выдумщица ты, Соня. Лягушка, кроме «ква-ква», ничего вымолвить не может.
— А ты подойди сюда, сам всё услышишь.
— Не мешай, Соня, у меня клёв начался.
— Вот всегда так, видишь, лягушка, какой у меня брат.
— Вижу и слышу. Но ничего здесь не поделаешь, старшие всегда считают себя самыми умными.
Лягушка выбралась поближе к Соне и села на большой плавающий лопух. Лопух под её весом стал крениться и уходить под воду.
— Ты же можешь утонуть, прыгай на берег! — испугалась Соня.
— Утонуть я не могу, мы, лягушки, можем жить как в воде, так и на суше. Однажды я пряталась от лисы и провела в воде несколько дней, пока лиса не убралась восвояси.
— А как же ты дышала?
— Я дышу через кожу, и делаю это и на воздухе, и в воде. Чтобы кожа хорошо пропускала воздух, она должна быть тонкой и всегда влажной. Вот поэтому мы так любим сырые места. Днём прячемся от жары под листьями и травой, а на охоту выходим в сумерки или ночью. И между прочим, через тонкую кожу проникает не только воздух, но и вода. Мы не пьём воду, как это делаете вы.
— А как же тогда запивать еду?
— Для этого мне достаточно искупаться в росе или прижаться брюшком к влажной земле.
— И вода будет у тебя внутри?
— Ну да, я же говорю, она проникает через кожу.
— Смотрю я на тебя, а ты какая-то склизкая, так хочется взять тебя на руки, но боязно.
— Может, на вид моя кожа и не совсем приятна, но для людей она абсолютно безвредна. Слизь покрывает моё тело как защитная пленка, она помогает хранить внутри влагу, лечит меня, потому что в ней есть целебные вещества, а еще, будучи скользкой, мне легче вырваться из птичьего клюва. Ты знаешь, что в деревнях нас с давних пор используют вместо холодильника?
— Даже представить такое не могу…
— Если нет холодильника, а надо сохранить молоко свежим, туда опускают лягушек.
— Куда опускают?
— Я же говорю, в молоко. И оно нипочем не скиснет.
— И потом люди пьют такое молоко?
— Пьют холодненькое молоко с удовольствием.
Соня подошла поближе к лягушке, дотронулась до неё пальцем, и тут же отдёрнула руку.
— А ведь и правда, ты холодная, словно ледышка.
— Само собой, ведь мы холоднокровные животные.
— Ой, я совсем забыла спросить, как тебя зовут?
— Зовут меня тетушка Розалия.
— Розалия? Похоже на название цветка.
— Но разве лягушке нельзя иметь красивое имя?
— Вот уж не знаю.
— А как бы ты хотела меня называть?
— Наверное, как и все, — подумав, сказала Соня. — Можно, я принесу тебе что-нибудь поесть, тётушка Розалия? Только скажи, что бы ты хотела?
— Спасибо, Соня. Но еду себе мы добываем сами. Мы ведь прекрасные охотники.
— Ты тоже охотник, тётушка Розалия?
— Разве не похожа?
— Конечно, нет.
— Потому что у меня нет ружья? Так ведь мы на охоту с ружьями не ходим.
— А как же вы охотитесь?
— Это необычная охота, наверное, ты про такое никогда не слышала. Лягушки так устроены, что не обращают внимания на неподвижные предметы. Пища может находиться рядом, а лягушка даже не догадывается об этом. Зато стоит добыче хоть чуть-чуть шевельнуться, глаза лягушки мгновенно определяют ее размер, направление и скорость движения. Глаза, как самый настоящий вычислительный центр, он получает и обрабатывает информацию в доли секунды, и тут же даёт команду мышцам. Получив эту команду, лягушка молниеносно прыгает на жертву, выбрасывая язык вперед.
— Язык?
— Да, язык для лягушки — замечательное оружие. Он тоже устроен иначе, чем у людей и прикреплён во рту особым образом. Когда лягушка находит добычу, она длинным, клейким языком, обхватывает ее и втягивает в рот, где ее удерживают крохотные острые зубки.
— А как же такими маленькими зубами жевать?
— Лягушки не жуют, а глотают пищу.
— Но глотать, если хорошо не разжуешь, нельзя, потому что можно подавиться.
— Я же тебе говорила про наши глаза, их даже называют «думающими». Глаза точно определяют размер добычи. Кто же станет охотиться на существо, которое больше самого охотника? Такое существо само может стать для лягушки охотником и надо быстро-быстро от него улепетывать.
— А что вы едите, и где охотитесь?
— На суше и в воде лягушки добывают разных насекомых: червяков, улиток, пауков,
