class="empty-line"/>
Сердце учащённо билось, ладони похолодели и покрылись потом. И назойливо стучалась в висок трусливая мысль: “Может, ну это всё?.. Достать свой призрачный транспорт из чемодана и рвануть домой!”.
Но Ефрем с возмущением отогнал эту мысль. Если он удерёт сейчас, то сам себя навеки уважать перестанет.
Тем временем чужое присутствие стало настолько мощным, что чуть ли не пригибало к земле, как сильный ветер.
Началось!
Ведьмак стоял в тени дерева и смотрел на колодец.
Крышка вместе с камнем отлетела в сторону, и из колодца вырвался особенно густой клок серой хмари. Миг, и он превратился в странное существо, похожее на лягушку. Только размером оно было с хорошего такого быка!.. Существо село на задние лапы, по-лягушачьи растопырив коленки в стороны, и стало принюхиваться.
Пока не замеченный, Ефрем рассматривал тварь. У неё было пять лап: три задние, длинные и мощные, и две коротенькие передние. Между пальцами были чёрные перепонки. Округлое лягушачье тело, полностью голое. Во всяком случае ни чешуи, ни шерсти Ефрем не заметил. Плоская голова, большая пасть. Почти что огромная пятилапая лягушка…
Но было что-то в её облике неправильное, и Ефрем не сразу заметил, что. Но когда пригляделся, понял — у твари были человеческие глаза.
Чудище открыло пасть, из неё высунулся длинный клейкий язык и зашарил по траве.
“Непохоже на нежить. Но эманации смерти настоящие. Никогда такое не встречал! Что это?!”, — думал ошарашенный ведьмак.
Издав странный вибрирующий звук, тварь подпрыгнула на месте и уставилась прямо туда, где скрывался Ефрем.
Пора! Удача, не подведи!
Ведьмак, вынув из-за пояса два ножа, вышел на открытое пространство.
— Не ждала, пакость? Ты зачем деревню травишь?
Огромная лягушка будто поняла эти слова и издевательски заквакала. Тварь хлопнула передними лапами, и ноги Ефрема опутала белая лента. Она резко дёргалась, пытаясь уронить ведьмака на землю, но безуспешно.
— Не выйдет. Я к нашей встрече подготовился.
И Ефрем метнул оба ножа, метясь в глаза твари.
Промах!
Не мешкая, ведьмак выхватил следующие ножи.
Разъярённая тварь выбросила вперёд язык. Ведьмак не успел увернуться, и язык оплёл его от коленей до живота и потащил прямо в разинутую пасть.
Ефрем цеплялся за землю, упирался ногами и, изгибаясь, остервенело кромсал ножами язык чудища. Оно негодующе булькало, но не отпускало добычу.
Каким-то чудом приподнявшись, ведьмак метнул оба ножа. Один попал в заднюю лапу твари, другой — в бок. Заговорённое оружие, коснувшись жертвы, само вонзилось глубже и поползло вверх-вниз, расширяя раны. Воздух наполнился запахом тины, мокрых камней и тухлого мяса.
Испуганно заверещав, тварь отпустила Ефрема и запрыгала обратно к колодцу. Ведьмак швырнул ей в спину ещё два ножа.
Лягушкоподобное существо превратилось в облачко серого дыма, которое быстро юркнуло в колодец. Ведьмак едва успел бросить вслед следящее заклинание-метку.
На земле остались лежать только заговорённые ножи, перепачканные в мерзко пахнущей жиже.
Ведьмак подобрал ножи, наскоро вытер их об траву и бросился домой. Тварь ранена, осталось только догнать и добить!
И быстрее сделать это по воздуху.
Глава 4
Ведьмак не стал тратить время на калитку, а просто перепрыгнул через забор и ворвался в дом. Изба была пуста — родня, как и требовал Ефрем, пряталась в подполе.
— Сидите там! — крикнул он, наклонившись к крышке подпола. — Авось добью гадину!
Ведьмак открыл чемодан, взял из него несколько бутылочек с зельями, а потом протянул руку, приглашая призрачного филина перейти на неё. Птица недовольно защёлкала клювом, но пошла.
Захлопнув чемодан, Телегин с филином бросился на улицу.
— Помощь твоя нужна! Чуешь, что за дрянь в деревне творится?
— Угу, — подтвердила призрачная птица.
— Помоги мне, очень прошу! Надо догнать странную тварь, которая всё это устроила. Я на неё заклинание-метку повесил. След видишь? Малиновая яркая нить.
— Ух-ху!
— Вот, сейчас полетим по ней. А там и добьём тварь! Поможешь?
— Уххуху!
Давно известным заклинанием Ефрем увеличил филина, сел ему на спину, и призрачная птица взлетела. Летели они низко, слегка поднимаясь над верхушками деревьев.
Ночь была лунная, ясная, но ведьмаку было не до скрытности: каждый миг на счету. Мерцающая малиновая нить шла где-то под землёй, показывая движение врага. Но и ведьмак, и филин всё равно её отлично видели.
Пока они летели, ведьмак размышлял. Лягушкоподобная тварь как-то связана с грунтовыми водами, она по ним перемещается. Но откуда у твари такая аура отчаяния и боли? Именно она вызывает болезнь у людей. И почему это чудище кажется нежитью? Разве она когда-то была человеком?.. Некоторые люди в своём посмертии перерождаются в опасных существ, вроде упырей или навий, но чтобы в таких вот “лягушек”… Ефрем никогда про такое не слышал.
Спохватившись, ведьмак зашептал заклинание, позволяющее видеть в темноте. Уму призрачной птицы он вполне доверял, но и самому надо бы не зевать.
Ефрем внимательно следил, где они летят. Гусевка давно осталась позади, теперь они летели над полями, а потом — над помещичьей усадьбой и парком. Взгляд ведьмака даже мельком зацепил белые скульптуры на берегах искусственного пруда.
После парка пролетели они над местным озерцом, а потом над берёзовой рощей.
— Ишь, быстрая тварюка! — сказал ведьмак птице. — Вроде оно раненое, а как далеко удрало.
— Ухухуху! Угу!
— Точно, надо его в логове накрыть. Ведь что человек, что зверь, что нежить — все в безопасное место стремятся, когда прижмёт. А там уж у кого где дом. У кого в избе, у кого в норе…
— Угу! — согласился с ним филин.
После рощи нить заклинания вдруг резко вильнула вправо, и филин повернул за ней. Ведьмака на спине птицы тоже мотнуло в сторону, но птица заботливо подставила крыло и не дала седоку упасть.
— Спасибо! Нить толще становится, приближаемся. Смотри, оно в старые шахты уходит!
— Уху!
От волнения Ефрем заёрзал на спине призрачной птицы, но вовремя вспомнил, что в спешке не “приклеивал” себя заклинанием. Ведьмака запоздало прошиб холодный пот: вот как улетел бы сейчас вниз!..
А внизу тянулись перекопанные пустыри с разрушенными строениями и ржавыми рельсами. Когда-то здесь были угольные шахты. Месторождение было богатое, копали угля много. Но и жадность человеческая была безгранична. Недра быстро истощились, шахты стало подтапливать… И их забросили. Когда семья Телегиных приехала сюда, шахты уже не работали. И
