– Нет-нет, не беспокойся, я что-нибудь почитаю, – показываю я на стопку старых журналов «Панорама».
– Как же мне не беспокоиться! Думаешь, я оставлю тебя здесь одну?
Через полтора часа симпатичный доктор принимается осматривать мое больное запястье.
Андреа звонил уже три раза, волнуется, что мне одиноко.
В первый раз он спел мне «You Are Not Alone» Майкла Джексона, во второй сымитировал телеведущего Бруно Веспу.
Мне перебинтовывают запястье, доктор говорит, что через неделю заживет. Андреа забирает меня и отвозит домой.
– Ты справишься?
– Андреа, не стоит так волноваться, это просто вывих!
– Ладно, жаль оставлять тебя одну.
– Я не одна, со мной сестра и… Риккардо.
При воспоминании о Риккардо мне становится грустно, и Андреа это замечает.
– Ну, ты же смелая! – Он берет меня за подбородок.
Улыбаюсь и выхожу из машины.
Левой рукой с трудом поворачиваю в замке ключ.
Сара, опередив меня, открывает дверь.
– ЧТО ЭТО С ТОБОЙ?
– Упала.
– Но как? Ты попала в аварию?
– Нет-нет, сама упала, на тротуаре.
Риккардо тоже выходит посмотреть.
– Тебе больно? – участливо спрашивает он.
– Да нет, правда, ничего страшного. Я была в травмопункте, мне забинтовали запястье и дали больничный на неделю!
– А кто тебя отвез в травмопункт?
– Коллега.
– Почему же ты не позвонила? Мы могли бы приехать.
– Из-за такой ерунды? Совершенно не стоило, поверьте. Я посидела и подождала своей очереди, и все.
Риккардо и Сара очень обеспокоены, и, по правде говоря, мне приятно, что они за меня волнуются.
– Если вы не против, я пойду прилягу. Устала, да и запястье сильно болит.
– Конечно. Я приготовлю тебе постель, ты сама не сможешь, – говорит Сара.
– Хочешь чего-нибудь горячего? Заварить тебе ромашку, чтоб лучше спалось? – спрашивает Риккардо.
– Да, пожалуй, ромашку с сахаром, – жалобно прошу я.
Оба они, Сара и Риккардо, стоят в дверях моей комнаты и смотрят на меня так, будто я вернулась домой, принеся голову под мышкой.
– Ложусь спать… со мной все в порядке.
– Конечно. Тебе что-нибудь нужно?
– Если хотите посидеть со мной…
– Я хочу. Ты моя сестра, у меня преимущество, верно?
Сара заходит в комнату и тяжело опускается на мою кровать:
– Знаешь, что случилось?
– Нет, а что?
– Мне позвонил Лоренцо.
– Поэтому ты такая довольная!
– Я совсем не ожидала, столько времени прошло.
– И что он тебе сказал?
– Хотел узнать, как у меня дела, встречаюсь ли я с кем-нибудь и может ли он иногда мне звонить.
– Разве он не женится?
– Он ничего об этом не сказал, а я не спросила.
– Хорошая новость, Сара, – зеваю я. – Но… цыплят по осени считают.
– Хм, и только? Больше ничего не хочешь мне сказать? Отвечаешь пословицами?
– А что я могу тебе сказать? Не будем терять надежды, но без лишнего оптимизма.
– Тебе, случайно, морфий не кололи?
– Нет, просто я устала, ты не могла бы…
– Ладно, спи. Завтра останешься дома, да?
– Да, отдохну немного.
– Везет! Я позову Риккардо.
Через секунду появляется Риккардо, садится на кровать.
– Больно?
– Только если пошевелить рукой.
– Ты правда упала прямо на тротуаре?
– Правда, – резко отвечаю я, – почему ты спрашиваешь?
– Ну, так… спрашиваю. Может, на тебя напали, ограбили, а ты не хочешь говорить.
– Нет, я сама.
Молчим.
– Барбара звонила сегодня?
– Да, – грустно отвечает он.
– И что… какие новости?
Мне так тяжело спрашивать его об этом. Когда я вижу Риккардо, у меня сжимается сердце, мне хочется обнять, поцеловать его, хочется сбежать с ним вместе куда-нибудь на необитаемый остров.
– Она плохо себя чувствовала. Звонила три раза, и три раза пришлось к ней ехать: сначала привез термальную воду, потом – гомеопатические леденцы и наконец книгу про роды в воде. Я смертельно устал, а она – как огурчик.
– Тебе не кажется, как бы это сказать, что она становится тебе ближе? Может, она даже нравится тебе чуть больше, чем раньше?
– Ты удивишься, но чем лучше я ее узнаю, тем чаще спрашиваю себя, как меня угораздило с ней встречаться? И кто, интересно, дал ей мой номер телефона? – Она не хочет мне говорить.
– Ну знаешь… у нее так много знакомых… это не сложно.
– Если бы она не позвонила тогда, я бы не стал с ней встречаться и ничего бы не случилось. Я-то ее не искал и не собирался.
Не напоминай мне об этом, пожалуйста, не надо!
– На твоем месте я не стала бы ничего выяснять. Какая разница? Ты только разозлишься еще больше, ведь так?
– Ты права. Действительно, что это меняет?
Молчание.
– Ну, я пошел спать.
– Да, иди. Я тоже хочу спать.
Но все мое тело кричит об обратном.
Жизнь иногда устраивает нам такие сюрпризы!
На следующее утро сестра приносит мне завтрак в постель и убегает на работу, потом несмело заходит Риккардо – узнать, не надо ли мне чего.
«Перестань быть со мной таким любезным, не надо, ты не должен так поступать».
– Как спала, хорошо?
– Отлично.
– Рука?
– В порядке, спасибо.
– Хочешь, я спущусь в киоск за газетой?
– Нет.
– Тогда я пошел.
Слышу, как закрывается дверь, утыкаюсь лицом в подушку и ору от злости.
Так нельзя, это несправедливо, почему это случилось со мной?
Ближе к обеду звонит Андреа:
– Как ты сегодня?
– Хорошо. Запястье еще немного ноет, но ничего страшного.
– Хочешь, я заеду проведать тебя? Тебе что-нибудь нужно?
– Нет, спасибо. Я найду чем заняться – столько неоконченных дел.
– Я позвоню позднее, узнаю, как ты.
Боже, если бы я знала, что перебинтованное запястье вызовет такой интерес…
