Люк даже не дочитал отчет и вернул его Джошу, точнее, не вернул, а в ярости почти презрительно швырнул через стол.
— Скажи, что мы ни за что не поддержим этот безумный план. Не трать время на письмо, отправь телеграмму немедленно.
* * *
В Англии директора созвали экстренное совещание, чтобы обсудить телеграмму от австралийских коллег, ответивших на предложение по расширению компании категоричным отказом. Англичане так долго и старательно прорабатывали этот план, который должен был решить двойную проблему репутационного ущерба, нанесенного компании трагедией на химическом заводе, что безапелляционный отказ вызвал у них досаду и растерянность.
Директора, вынужденные считаться с двумя неумолимыми силами, оказались в весьма затруднительном положении. С одной стороны, ведущие научные сотрудники пригрозили увольнением, если их идею не примут; с другой стороны, компания, владевшая половиной пакета акций, высказалась категорически против.
К концу совещания решение так и не нашлось, и Джессика попросила коллег оставить их с Сонни наедине. Когда все вышли, она повернулась к председателю и спросила:
— Сколько у вас денег?
Сонни удивленно вытаращился на Джессику, но ответил:
— Хватит, чтобы угостить всех завсегдатаев «Свистящей свиньи» в пятницу вечером, а что?
— У меня есть идея, и, возможно, она сработает, если мы объединим ресурсы. Кроме средств, которые я вложила в компанию, у меня есть кругленькая сумма на счетах в различных банках и строительных фирмах. Я подумала, что, если сложить ваши деньги и мои, мы сможем выкупить долю Люка Фишера. Придется повременить с реализацией нашего плана, зато мы избавимся от постороннего вмешательства и сможем делать то, что хотим.
Шесть недель спустя, после многочисленных обсуждений и финансовых консультаций они наконец решились и отправили австралийским партнерам телеграмму с предложением выкупить пятьдесят процентов акций в британском филиале. Тон сообщения был таким же кратким, как и телеграмма с отказом принять план расширения, отправленная Джошем.
В конце рабочего дня, незадолго до закрытия офиса Люк Фишер перечитывал письмо, которое надиктовал секретарше, и готовился его подписать. Он взял ручку и уже хотел поставить подпись, как в кабинет вбежал Джош.
— Вам надо это увидеть. Похоже, вы разворошили осиное гнездо. — Он вручил Люку телеграмму из Англии. — Судя по всему, ваш отказ вызвал такое сильное недовольство у Сонни и остальных, что они перешли к решительным действиям, и лично я их не виню.
Удивленно округлив глаза, Люк прочел телеграмму и через несколько секунд посмотрел на Джоша. Его взгляд пылал от ярости.
— Ты сказал, что понимаешь, почему они это сделали, и не винишь их. Можешь объяснить почему? Звучит как предательство.
— Является ли предателем тот, кто критикует человека, который, по его мнению, совершил большую ошибку и собирается ошибиться еще раз. Более того, не просто ошибиться, а выставить себя лицемером? — Джош, не дрогнув, посмотрел на Люка, несмотря на явную враждебность последнего.
— А почему ты считаешь, что я ошибся? Мое решение основано на ужасающей репутации наших британских коллег, чей предыдущий химический завод взорвался!
— Но это лишь часть картины, и, если бы вы дочитали отчет до конца, вы бы это поняли. Принимать решение без учета всех фактов, на мой взгляд, безответственно. Скажите, что именно вас возмутило? То, что наши коллеги планируют построить новый химический завод или стоимость и тип страхового покрытия, которое для этого потребуется?
— Оба этих фактора, но больше всего — страховка. Даже если им удастся найти компанию, готовую подписать контракт, им выставят астрономический счет. Пропишут в полисе чрезмерную сумму, невыгодные условия, и это будет просто непрактично.
— Значит, вы не дочитали до конца и не знаете, что они предусмотрели этот момент и придумали, как решить проблему. Вот я дочитал и теперь считаю их план гениальным образцом новаторского мышления.
— И что они придумали?
— Они нашли небольшую страховую компанию с наработанной клиентской базой, отвечающую их условиям. У этой компании внушительный опыт работы с похожими предприятиями, и британские коллеги планируют ее выкупить. Но, столкнувшись с отказом поддержать их идею, они пересмотрели наши отношения и теперь хотят разорвать с нами связь. Я их понимаю и, должен признать, разочарован не меньше.
— Довольно, Джонс. Лучше уходи, пока кто-нибудь из нас не сказал то, о чем потом мы оба пожалеем.
— Хорошо, но что мне с этим делать? — Джош указал на телеграмму.
— Оставь, я решу, что ответить, и сообщу тебе завтра.
Вечером Люк рассказал Белле о споре с Джошем и предложении англичан выкупить акции компании. Закончив, спросил, что она думает.
— Думаю, ты погорячился. — Люк поморщился, а ее следующее замечание заставило его устыдиться еще сильнее. — Ты поступил необдуманно, не зная всех фактов, а это совсем на тебя не похоже. Так что Джонс не виноват, а Сонни Каугилл и подавно.
— Но это еще не все, — признался Люк. — У Джонса хватило наглости назвать меня лицемером из-за моей реакции на телеграмму. И я не пойму почему. Может, ты скажешь?
— Скажу, и раз ты сам этого не видишь, значит, твое восприятие искажено. И я бы не назвала поведение Джоша наглостью, просто он бесстрашен, раз не побоялся указать тебе на твою ошибку.
Люк покачал головой.
— Я, видимо, совсем туп, раз не понимаю, о чем речь; объясни.
— Скажи, после случая с заражением реки ты закрыл шахты?
— Нет, но проследил, чтобы трагедия не повторилась. И ни на минуту не прекращал работу, чтобы выплатить компенсацию пострадавшим за счет прибыли. Хочешь сказать, я ошибся?
— Вовсе нет. — Белла уставилась на него. — Ты что, правда не понимаешь?
Люк растерялся вконец.
— А в чем разница между тем, что сделал ты, и тем, что предлагают сделать они? Я вижу только одно различие — они решили застраховаться на случай, если что-то пойдет не так, то есть проявили двойную предусмотрительность. Получается, ты запретил им поступить точно так же, как поступил сам. Это ли не лицемерие, Люк?
Он таращился на жену несколько секунд, а потом заговорил, и в
