замахнулась на него, но он, смеясь, отпрыгнул так, что я не смогла его достать. Когда он наконец успокоился, то упер руки в бока.
– Я вижу, ты так и не открыла мои красные M&M's.
Я проследила за его взглядом, направленным на прикроватную тумбочку, и пожала плечами.
– Последнее время у меня что-то не было настроения есть сладости.
– М-м-м. – Он вновь обратил свой сексуальный взор на меня. – А будешь открывать до того, как мы уедем?
Я подозрительно посмотрела на него.
– Вообще-то не планировала.
– Дети, у мамы есть сладости! – закричал он, глядя мне прямо в глаза. – Может, откроем прямо сейчас?
– Изон! Уже пора ужинать. И если у тебя есть хоть какая-то надежда на то, что они уснут ночью, чтобы мы могли воплотить в жизнь те мысли о душе, я не уверена, что сладости сослужат нам хорошую службу.
– Хм, кажется, об этом я не подумал. Впрочем, теперь уже слишком поздно. – Он беспечно пожал плечами, когда на лестнице раздался топот.
Ашер добрался первым.
– Я хочу сладостей.
Мэдисон была следующей, поднимая руки высоко над головой.
– И я. И я. И я.
Луна прибежала последней.
– Мне нужны конфеты!
Изон схватил банку с M&M's с прикроватной тумбочки и передал мне. Четыре нетерпеливые руки вытянулись передо мной. Да. Четыре. Рука Изона была в самом центре.
Открутив крышку, я покачала головой.
– По две каждому.
– Две! – пожаловался Ашер. – Изон обещал нам по десять!
Тот толкнул Ашера бедром.
– Не создавай мне проблем, малой.
Ашер захихикал, заваливаясь набок, но его рука все еще оставалась вытянутой, когда он поднимался на ноги.
– Пс. Десять? Изон снова рассказывает сказки. – Я отвинтила крышку и сняла ее. – Потому что нет…
И вот так просто в английском языке больше не осталось слов.
Ладно, может быть, одно.
– Изон! – выдохнула я, и слезы навернулись на глазах, когда я уставилась на великолепное кольцо с бриллиантом.
– Ты спрятал его в M&M's? – спросил Ашер, очевидно будучи в курсе плана.
Я резко подняла голову и увидела Изона, стоящего на коленях между детьми. Их маленькие ручки так и не опустились, даже когда он начал говорить.
– Я любил тебя задолго до того, как понял, что люблю. Я любил тебя еще до того, как должен был полюбить. И буду продолжать любить каждый день до конца вечности. Я не могу обещать, что жизнь всегда будет легкой. И, давай будем честны, я все еще иногда буду называть тебя сладенькой.
Я рассмеялась, и слеза скатилась по моей щеке.
– Но я могу обещать, что всегда буду рядом, чтобы помочь тебе во всем, что только может понадобиться. Я буду твоим лучшим другом. Твоим самым большим поклонником. Мужчиной, который сводит тебя с ума в хорошем и плохом смыслах. Мне все равно, насколько сильно я нужен тебе и нужен ли вообще, – я все равно буду рядом, считая себя самым счастливым человеком на планете, если ты согласишься прожить эту жизнь вместе. – Он достал кольцо с бриллиантом из банки и вытянул его перед собой. – Бри, окажешь ли ты мне самую большую честь в моей жизни и согласишься выйти за меня замуж?
Этот.
Мужчина.
Я думала, что моя жизнь закончилась в день пожара, но я даже и не подозревала, что, очнувшись за пределами этого бушующего ада, я шагну в начало вечности.
Это был, безусловно, самый простой вопрос, на который я когда-либо отвечала.
– Да, – выдохнула я. Опустившись рядом с ним на колени, я обвила его шею руками, повторяя: – Да, да, да, да.
Он надел кольцо мне на палец, а затем громко рассмеялся, помогая мне встать.
– Она сказала да! Это означает, что они поженятся, – объяснил Ашер девочкам.
Вокруг нас раздались одобрительные возгласы и хихиканье, пока Изон осыпал поцелуями мое лицо.
Тут до меня дошло, и я отклонила голову, чтобы поймать его взгляд.
– И как долго это кольцо пролежало в банке?
Он просиял от гордости.
– С тех пор, как я привез его с собой из Калифорнии.
– И ты не планировал мне ничего говорить?
– Ну я же знаю, как ты любишь сюрпризы.
Я рассмеялась.
– Ну вот этот мне и правда понравился.
– Это хорошо. С этого момента я не хочу слышать ни единого слова о том, что я ем твои красные M&M's. Я бы уже прикончил эту банку. – Он мог забрать все M&M's мира – мне было все равно. Он мог даже называть меня сладенькой, хотя я не собиралась ему об этом говорить.
– Я так сильно тебя люблю.
Он одарил меня самой красивой улыбкой, которую я когда-либо видела, и поскольку это был Изон, это говорило о многом.
– Я тоже тебя люблю.
Эпилог
Изон
Два года спустя…
– Номинанты в категории «Альбом года»… – объявил мужчина, но я был слишком занят, глядя на мою жену, чтобы сосредоточиться на происходящем на сцене.
– Поговори со мной, – прошептал я.
Бри сдержанно выдохнула и до боли сжала мое бедро.
– Расслабься. Сейчас на тебя наедет камера.
– Мне насрать на камеру, если…
В «Стэйплс‐Центре» раздались вступительные ноты моего хита, когда ведущий, в котором я запоздало узнал Шона Хилла, объявил меня в числе номинантов.
– «Из пепла», Изон Максвелл.
Выпрямившись на своем сиденье, я изобразил улыбку, которая, я молился, выглядела более искренней, чем была на самом деле.
Леви, сидящая на ряд впереди, развернулась и одарила меня лучезарной улыбкой.
– Победа твоя.
Я не был так уверен. С другой стороны, я также не был уверен, что это имеет хоть какое-то значение.
После переезда в Лос-Анджелес жизнь кардинально поменялась. И спасибо, черт возьми, за это. Не то чтобы у меня не было приятных воспоминаний об Атланте. Об играх с детьми на заднем дворе. О том, как я влюбился в Бри за разговорами у места для костра. Как дети хихикали, когда Орео карабкался по занавескам как бешеный. Но все это не закончилось с изменением местоположения. Все, кто присутствовал в моих воспоминаниях, были со мной – включая сумасшедшего кота.
Нам потребовалось около двух недель, чтобы найти дом нашей мечты в Калифорнии. Он стоил чертовски дорого по сравнению с недвижимостью в Джорджии, но мой аванс от «Даунсайд Ап» с лихвой покрыл все расходы. Бри влюбилась в ворота с системой безопасности, которые проходили поперек подъездной дорожки, и камерами на каждом углу, а дети – в бассейн, или, точнее говоря, в горку, ведущую в бассейн. А я просто влюбился в тот факт, что им все понравилось.
