ощущая, работать с больными в пору, когда мое дитя едва не умерло от кровотечения. Из числа тех предчувствий, о которых сообщали мои больные, также ни одно не подлежит признанию за реальное явление. Однако не стану скрывать, что за последние несколько лет неоднократно переживал опыт, который можно истолковать как пример телепатической передачи мыслей.
Вера в вещие сны насчитывает много приверженцев, ибо в ее пользу говорит то обстоятельство, что многое на свете и вправду происходит впоследствии именно так, как было предварительно сконструировано во сне желанием[225]. Но тут мало удивительного; обыкновенно между сном и явью нетрудно выявить глубокие различия, которых охотно не замечаешь в своем доверии ко сновидению. Прекрасный пример действительно пророческого сна представился вследствие дотошного анализа одной образованной и правдивой пациентки. По ее словам, однажды ей приснилось, что она встретила своего бывшего друга и домашнего врача около какой-то лавки на такой-то улице. Когда она на следующее утро пошла во внутреннюю часть города, то на самом деле встретила этого человека в том самом месте, о котором говорилось во сне. Надо отметить, что далее не произошло никаких событий, в которых могло бы обнаружиться значение этого удивительного совпадения, а потому не стоит усматривать в нем какое-либо предзнаменование.
Тщательными расспросами я установил, что эта дама не вспоминала о своем сне в ближайшее после той ночи утро – еще перед прогулкой. Она ничего не могла возразить против такого изложения дела, которое устраняло из него все чудесное и оставляло только занятную психологическую задачу: как-то утром она шла по известной улице, встретила близ одной лавки старого домашнего врача, и при встрече у нее создалось убеждение, что в ту ночь ей приснилась эта встреча на том же месте. При помощи анализа можно было бы с большей или меньшей достоверностью установить, каким образом она пришла к этому убеждению, которое, вообще говоря, нельзя не счесть до известной степени правдоподобным. Встреча на определенном месте после предварительного ожидания носит на себе все признаки свидания. Старый домашний врач воскресил в ней воспоминания о минувших временах, когда встречи с третьим лицом, которое дружило также и с этим врачом, были для нее полны значения. С этим господином она с тех пор поддерживала отношения и накануне мнимого сна тщетно его ждала. Если бы я мог сообщить подробнее о связанных с этим делом фактах, мне было бы проще показать, что иллюзия пророческого сна при виде друга прежних лет равносильна такого рода заявлению: «Ах, доктор, вы напомнили мне теперь о минувших годах, когда мне никогда не приходилось, назначив N свидание, напрасно его ожидать».
Простой и легко объяснимый пример того «удивительного совпадения», какое происходит, когда встречаешь человека, о котором как раз думал, я наблюдал на самом себе; полагаю, этот пример характерен и для аналогичных случаев. Через несколько дней после того как получил звание профессора – в монархических странах придающее человеку большой авторитет, – я гулял по внутренней части города, и мои мысли вдруг сосредоточились на ребяческой фантазии – мести некоей супружеской паре. Эти люди позвали меня несколькими месяцами раньше к своей девочке, у которой в связи с одним сном начались любопытные явления навязчивости. Я с большим интересом отнесся к этому случаю, история которого представлялась мне ясной; однако мое лечение было отклонено родителями, которые дали понять, что намерены обратиться к заграничному авторитету, лечащему гипнотизмом. Теперь я фантазировал о том, как родители после возможной неудачи этого опыта просят меня начать курс лечения: дескать, они питают ко мне теперь полное доверие, и т. д. Я отвечаю им: «Да, теперь, когда я стал профессором, вы мне доверяете. Но звание ничего не изменило в моих способностях; если я вам был непригоден, будучи доцентом, вы можете обойтись без меня также и теперь, когда я стал профессором». Здесь моя фантазия была прервана громким приветствием: «Честь имею кланяться, профессор!» Я обернулся и увидел, что мимо меня проходит та самая пара, которой я только что мысленно отомстил, отклонив их просьбу. Не требовалось долгих размышлений, чтобы разбить иллюзию чудесного. Я шел по большой и широкой, почти пустой улице навстречу этой паре; взглянув мельком, быть может, с расстояния двадцати шагов, я заметил и узнал их дородные фигуры, но – по образцу отрицательной галлюцинации – устранил это восприятие, поддавшись тем же эмоциональным мотивам, которые затем сказались в якобы самопроизвольно всплывшей фантазии.
Вот еще одно «разрешение мнимого предчувствия», на сей раз от Отто Ранка (1912):
«Некоторое время назад я сам испытал необычный вариант примечательного совпадения в виде встречи с кем-то, о ком в тот миг думал. Незадолго до Рождества я направлялся в Австро-Венгерский банк, чтобы снять десять новеньких серебряных крон в качестве подарка. Пока предавался честолюбивым фантазиям по поводу ничтожности моих активов и обилия денег в здании банка, я свернул на узкую улочку, на которой стоял банк. Я увидел машину у дверей заведения и множество людей, которые входили в здание или выходили, после чего сказал себе: без сомнения, у кассиров найдется время даже для моих скромных крон. Сам-то я точно медлить не намерен. Предъявлю банкноту, которую хочу обменять, и скажу: “Дайте мне золото (gold), пожалуйста”. Я тотчас заметил свою ошибку – следовало попросить серебро, конечно же, – и очнулся от фантазий. До входа оставалось всего несколько шагов, и я заметил идущего мне навстречу молодого человека, вроде бы знакомого; будучи близорук, я не мог опознать его наверняка. Когда он подошел ближе, я узнал в нем школьного друга моего брата по имени Гольд. Брат Гольда был известным писателем, от которого я ожидал значительной помощи в начале своей литературной карьеры. Этой помощи я так и не дождался, а потому не смог добиться материального успеха, на который уповал и который был предметом моей фантазии по дороге в банк. То есть я, поглощенный своими фантазиями, бессознательно приметил, должно быть, приближение господина Гольда; отчего мое сознание (грезившее о материальном достатке) вздумало просить у кассира золото вместо менее ценного серебра. С другой стороны, тот парадоксальный факт, что мое бессознательное способно воспринимать объект, который зрение распознало значительно позже, по-видимому, частично объясняется тем, что Блейлер (1910) называет “комплексной подготовленностью” (Complexbereitshaft). Как мы видели, она направлена на материальные вопросы и с самого начала, вопреки моему сознанию, вела меня к зданию, где размениваются только золотые и бумажные деньги».
К категории чудесного и жуткого необходимо относить также то своеобразное ощущение, которое испытываешь в известные моменты
