подумала, как отреагирует Филип. Они никогда не обсуждали детей, даже возможность такую не рассматривали. До брака принимали все меры предосторожности, но после расслабились. Вот и неизбежный результат, подумала Амелия.
Из кабинета врача она поспешила в офис «Фишер-Спрингз» через весь город, чтобы скорее сообщить мужу невероятную новость. Было время обеда; вот и хорошо, решила Амелия, не придется отвлекать мужа от работы. С легкой тревогой она ждала, пока секретарша сообщит Филипу о ее приходе; новость о беременности ее порадовала, но все же она волновалась.
Филип сидел за столом в своем кабинете, развалившись в кресле и закрыв глаза; ноги он положил на край стола.
— Так ты работаешь? — сурово спросила Амелия.
Филип улыбнулся.
— Я думаю, — ответил он, не открывая глаз.
— О чем? — спросила Амелия.
— Нам лучше переехать; в квартире скоро станет тесновато.
Амелия потрясенно опустилась в кресло напротив.
— Что значит «тесновато»?
Филип открыл глаза, опустил ноги на пол и выпрямился.
— Можно, конечно, устроить детскую в комнате для гостей… но она такая маленькая. Лучше прямо сейчас начать подыскивать новое жилье.
— Как ты догадался? — ахнула Амелия. — Я была у врача всего час назад.
Филип шире улыбнулся.
— Я знал, точнее, догадывался уже пару недель. Потом увидел запись о приеме к врачу в блокноте около телефона, и последние сомнения отпали. А когда секретарша сказала, что ты ждешь меня у кабинета, я убедился окончательно. Ты не стала бы приходить, если бы не хотела сообщить интересные новости.
Амелии не терпелось узнать, что он думает.
— И какие у тебя мысли по этому поводу?
Филип встал, подошел к ней, заставил встать с кресла и обнял.
— Не представляю, зачем женщины соглашаются на муки и боль деторождения; я и не надеялся, что однажды кто-то согласится пойти на это ради меня. Но если ты рада, я тоже рад. Мало того, я счастлив.
Амелия улыбнулась и произнесла:
— Пообещай мне одно.
— Что?
— Что не перестанешь любить меня, когда я стану толстой и некрасивой, — взмолилась она.
Филип рассмеялся и честно ответил:
— Как я уже сказал, мне трудно поверить, как вы, женщины, согласны терпеть девять месяцев неудобств и все прочее, что связано с деторождением. Раз ты готова пойти на это ради меня, это лишь усилит мою любовь к тебе.
Глава сорок первая
Джошуа Джонс закончил стажировку в университете и явился на инструктаж к Идриту Пойнтону.
— На этот раз будешь работать под прикрытием. Тебе строго запрещается драться с врагом, принимать чью-либо сторону, спасать девушек в беде — ты едешь не в Испанию разгребать бардак. Тебе предстоит встреча с куда более безжалостным, коварным и рациональным врагом. Твоя цель — собрать информацию и свидетельства его силы; больше ничего не требуется. Итак, объясню, что мне от тебя нужно. Буду краток; у тебя слишком много дел. Придется изучить много документов и как следует подготовиться; потом ты уедешь. Эта миссия — самая сложная и опасная; еще никто из наших агентов с подобным не сталкивался. — Идрит замолчал и угрюмо добавил: — В случае провала последствия будут катастрофическими.
Хотя Пойнтон пообещал быть кратким, инструктаж перед вручением документов затянулся.
— Нам известно, что Германия разрабатывает некое супероружие. Никто точно не знает, что это; до сих пор нам не удавалось пробиться через их службу безопасности. Мы оперируем слухами, но, если сложить слухи и чрезвычайную секретность этого проекта, есть почва для серьезных опасений, что мы имеем дело с чем-то поистине ужасным. Но это еще не все, — Пойнтон улыбнулся краешком губ, — мы узнали, что с их секретным проектом возникли проблемы. Немцы обратились за помощью к человеку, чье личное дело ты найдешь в прилагаемых документах. Надо узнать, удалось ли им завербовать его, и, если да, далеко ли продвинулись его изыскания. Наша главная задача — остановить их, даже если придется убить человека, который может помочь им найти решение. — Пойнтон пристально взглянул на Джошуа. — Тебе поручено это выяснить и при необходимости действовать.
* * *
Возвращение Джесси Баркера в Англию было далеко не триумфальным. Его арестовали у трапа; к облегчению Джесси, у полиции на его счет имелись одни догадки, а не твердые обвинения, и, решив, что оснований для преследования нет, детективы передали его особому отделу.
Там его ждал гораздо более пристрастный допрос; оказалось, в разведке много знают о его прошлом, но поскольку Джесси не совершал преступлений в Британии, причин задерживать его не нашлось. Он отделался несколькими строгими предупреждениями, и его освободили.
Теперь Джесси был на свободе, но прошлое его раскрылось, будущее выглядело неопределенным, а в настоящем он оказался в затруднительном положении. У него не было ни денег, ни дома, ни средств к существованию. Со времени его отъезда прошло четверть века, и Англия изменилась. Джесси очутился один в незнакомой стране, хоть та и была ему родиной.
С горем пополам он нашел временное жилье — общежитие в лондонском Ист-Энде под эгидой Армии спасения. За долгие годы экономической депрессии на подобное жилье возник большой спрос. Многие лишились крова и работы и оказались в той же ситуации, что и Джесси. Временное «жилье» представляло собой койку в облезлой комнате, которую Джесси пришлось делить с бомжами, алкоголиками и прочим людом, для кого жизненные тяготы оказались непосильными. Но Джесси удалось найти низкооплачиваемую работу на складе компании по продаже дешевой, потасканной, подержанной мебели и снять отдельную комнату в ветхом убогом коттедже, поделенном на квартиры. Годы, проведенные в греческой тюрьме, лишения первых послевоенных лет и тюрьма в Америке научили его жить скромно. Он поставил себе цель скопить денег, уехать из Лондона и вернуться в родной Брэдфорд, где, как он полагал, у него могли остаться родственники.
Путь к осуществлению цели оказался долгим и тяжелым, но в конце концов, спустя почти год, Джесси решил, что накопил достаточно и готов рискнуть. Он написал заявление об увольнении и съехал из съемной комнаты; в обоих случаях не испытал ни капли сожаления. Он сжег мосты; все его имущество хранилось в небольшом бумажнике. Джесси купил билет третьего класса и сел на поезд, идущий на север.
Тем временем Джессика Танниклифф посвятила новой роли всю себя: организовывала работу своих «умников» и искала подходящее помещение, чтобы эвакуировать их на случай, если ситуация выйдет из-под контроля. Работа помогала Джессике обрести потерянную почву под ногами. Как большинство сотрудников отдела, она работала без выходных и посвящала разведке все силы, но ей это было в радость, ведь так она могла отвлечься от перипетий своей бурной личной жизни и ужасных эмоциональных потрясений, которые ей
