для эффекта неожиданности, чтобы конкуренты готовились к одному типу магии, а по факту будет другой. Эти информационные игры тоже были частью интриг дворянства.
Некромантию, как при Сопричастности, так и при Отчуждении невозможно было стереть. Церковь, да и вся магическая наука не знала, как это сделать. Так что, если боль и страдания достигнут апогея — назад пути не будет. Сегодняшнее решение повлияет на всю мою дальнейшую жизнь.
«Зато не замараюсь в мертвяцкой мерзости», — подумал я и сжал ладонь в кулак.
— Приобщай меня через Отчуждение, — твёрдо заявил я ему и расплылся в хищной улыбке: он-то не в курсе о моей способности излечивать себя маной.
— П-повелитель, почему вы смеётесь? — испуганно сжался Терех.
— Потому что ты, ничтожная букашка, ещё не знаешь всей моей силы и смеешь мне сочувствовать. Приступай! — рявкнул я ему.
Тогда он вызвался провести обряд.
— Нужно нанести руну на ваше тело, Повелитель.
— Ты знаешь руническую некромантию? — с надеждой спросил я его, но Пронский отрицательно покачал головой.
— Только эту и для обряда Сопричастности. Увы, не интересовался рунами, задним умом крепок, простите, — глубоко поклонился он.
— Куда нужно нанести её? — отмахнулся я.
— На всё тело, мой Повелитель, раздевайтесь полностью.
Я снял с себя всю одежду и лёг на стол. Навредить он мне не мог — боится, а показывать слабость перед подчинённым — верный путь к падению дисциплины.
— Приступаю, — предупредил он и начал рисунок ножом с ног.
Я смотрел в потолок землянки и ощущал, как разрезается кожа. Иногда кругами, иногда треугольниками или другими символами, все они соединялись в общую сеть и сочились кровью. По бёдрам он перешёл к животу, груди, плечам и аккуратно, едва дыша, вырисовывал тонкие чёрточки на шее. Затем лицо: лоб, виски, щёки, линия на переносице и завершающая точка на подбородке.
Всё тело горело. Наконец, Терех убрал нож и прочитал вслух заклинание. Из рук равномерно распределился зелёный свет и распространился по всему телу, заставляя разрезанные канавки сиять. Меня приподняло в воздухе, вспышка, и я почувствовал, как все разрезы разом втянулись обратно, как будто их и не было. Тело и лицо зачесалось.
«Это всё? Я думал, будет больнее…»
Мысль прервалась резким толчком изнутри тела, прямо из груди. Я вскочил на ноги и прижал руку к тому месту, откуда колющей болью рвануло наружу. Терех отошёл на два шага назад. Я увидел чёрное пятнышко на груди с левой стороны, как будто печать. Оно было размером с монетку и сейчас переливалось смолянистым цветом.
— Я вам помогу, — ответил Пронский и использовал слабенькое заклинание излечения.
Боль отступила, а вместе с ней и погасла печать, став похожей на обычное родимое пятно или большую расползшуюся родинку.
— Она будет расти? — спросил я слугу, мне была неприятна эта мысль.
— Нет, только сама боль.
— Понял.
Что ж не сказать, что это весёлые ощущения, но вполне терпимые. Я попросил не трогать меня какое-то время и проанализировал состояние организма. Как раз на груди была крошечная точка, по природе напоминавшая некроз. Клетки там не были мёртвыми по функционалу, но ментальное тело показывало смерть. Всё, как и говорил Терех — я стал носителем её Дряхлейшества, но в то же время сохранил свою сущность.
Одевшись, отыскал ауроскоп и увидел горящую циферку «1» в сегменте «Некромантия».
«Вот так», — подумал я. — «Теперь только вперёд».
Далее Пронский научил меня первому простейшему заклинанию — как поверхностно определить уровень ранения другого человека или существа.
— К тридцати трём процентилям вы сможете чувствовать всё тело насквозь, но до этого будет дымка туманная, видите?
Я положил руку на его грудь и обнаружил несколько ссадин на коленях, стопах и свежие размокшие мозоли на ладонях от копки земли, но вот дальше кожного слоя ничего не видел. Тёмно-серый туман и ни-ни. Что ж, есть стимул развиваться дальше, сказал я себе и потребовал продолжить обучение, чтобы за сегодняшний день взять три процентиля, как и планировал.
— Сей момент, — радостно ответил Терех и побежал в соседнюю комнату. Я краем глаза увидел, что там навалено всякого хлама, и какой-то неумелый маг земли утрамбовал наспех стены, чтобы они не осыпались. Таким ремонтом как у меня и не пахло. — Вот, — он положил дохлую мышь на стол, — наш, гы-гы, подопытный, — в первый раз я увидел его улыбку, но мой взгляд остудил его пыл, — ой, простите, Повелитель…
— Когда мы наедине, можешь поменьше лебезить со своим «Повелителем», а то уже уши вянут, — разрешил я ему. — Продолжай.
— Приступим к напитке трупа маной и её манипуляциями, — тут же подхватил Пронский.
В следующие пару часов я учился вливать энергию в пустые каналы ментального тела мыши. Это оказалось довольно интересно. У каждого обычного животного есть такая разветвлённая сеть, но магической силы там не найти. Каналы могут быть слабыми или повреждены, тогда задача некроманта — укрепить их. От того, насколько точно и филигранно это будет выполнено, в конечном счёте зависит сила, скорость и ловкость некроморфа.
Мне с первого раза удалось заставить грызуна наворачивать по столу круги, но когда тот спрыгнул вниз и я потерял зрительный контакт, то связь оборвалась. Всё, как и говорил мне тогда Аничков. Раз за разом я повторял и повторял захват мёртвого тела, вливая маны гораздо больше требуемого. Это действовало, мышь стала прыгать на полметра вверх и даже бросилась на Тереха, когда я ей приказал.
Тот дёрнулся, но вскоре замер, давая чертовке кусать его за грязную штанину. Я провожал глазами некроморфа и ощущал эту мысленную связь. В голове там пусто: никаких мыслей, даже белого шума не было. Далее грызун пробежался по стенам и немного поползал по потолку, используя когти и хвост.
Ради эксперимента я перекинул процентиль некромантии в своего клона и спокойно прохаживался по комнате, пока зверушка бесилась.
— Это как? — Терех был в шоке от увиденного. — Но, но также нельзя… В смысле это очень сложно…
— Одновременно двигаться и приказывать этой твари выполнять команды? — переспросил я его.
Тот быстро закивал. Я уже покрутил и так и эдак новое заклинание, поняв принцип работы, и на глазах у Пронского отвернулся от мыши, глядя на него, пока некроморф прыгал за моей спиной. Весь фокус был в передаче контроля клону сознания, но слуге не
