Тётя Женя добросовестно вымешивала «салату», восхищаясь «неплеснявым» майонезом. Я осторожно похромал за курткой, подмышкой у меня был свёрток с тапками, избавиться от праха, я предполагал в коридоре. Было слышно, как Витя с кем-то разговаривает в нашей комнате. Неля поднялась со стула и, ритуально постучав по скрежещущей Кобзоном «Весне», заметила:
— Столько наготовили! Кого вы ждали, бабушка?
— Вышло, что тебя, — рассмеялась бабушка.
«Весна» показала нам некую певицу, без звука.
— А как вы знали… — начала было Неля, смутилась и махнула рукой.
— То такое, не пропадёт. Истинный труд — благословение, — прополоскав нечто невидимое в раковине, сказала бабушка. — Знаешь, кто находит работу линуху?…
— Знаю. Не скажу, — лукаво заметила Неля и отбросила волосы на спину, — идёмте смотреть на небо, — сказала она. — Так уже есть хочется.
— Да-да, — сказала тётя Женя, — живот просто подвело. А где вы взяли такой майонез? Он не кислый и не течёт, и резиной не пахнет. Так странно, — и она передвинула в центр стола здоровые гранёные стеклянные миски с салатом.
— До звезды! — обронила неизвестно как оказавшаяся у меня перед носом бабушка, и все мы: Витя в батнике и школьном пиджаке, я в тёти-Жениной кожанке — «…чёрная, 180 рублей, куплена в горах, в груди жмет, но носить можно…», Неля, прихватившая бабушкин плед в клеточку, тётя Женя в Нелиной куртке, бабушка безо всяких курток, но в беретке — оказались в передней. Случился шум. У двери прыгала Вакса, безуспешно пытаясь повиснуть на ручке. От скверности характера Вакса на дверь рычала.
— Старая ты уже, — безоговорочно сказал я ей. — И глупая.
Кошка повернулась ко мне спиной и сделала шерстью на хребте волну, безусловно означавшую презрение.
— Лесик, — высморкалась тётя Женя, — открывай дверь и не морочь голову… Я есть хочу.
— А не то вы начнете дуть? — спросил я. Витя льстиво хихикнул.
— Так, ну ты, Ниф-Ниф… — вступила в бой кузина. — Не валандайся там!
Бабушка поправила берет и ткнула меня в спину, я взялся за медную дверную ручку, оглянулся; бабушка смотрела мне под ноги, и лицо её становилось все пасмурнее и пасмурнее. На кухне «Весна» кашлянула помехами и пропела: «У неё корова Му… и марабу».
— «Секрет…» — томно проворковала Неля. — Открывайте скорее дверь!
В этот момент раздался звонок.
— Печатка! — сказала бабушка и стукнула кулаком о ладонь. — Лесик, на Бога, где есть печатка? Где?!
— Мама!!! — рявкнула тётя Женя. — Какие перчатки? На улицу и за стол!!
— Они целый вечер как два чукчи, — доверительно сообщил Витя сестре и та раздражённо сдунула с лица прядь волос.
Кто-то за дверью позвонил ещё раз — нетерпеливо и… очень характерно — два длинных и один короткий. Бабушка недоверчиво кашлянула и кивнула подбородком в сторону двери. Я дотронулся обеими ладонями до хлипкой преграды. Внизу хрипло мяукнула Вакса.
Вдох… выдох — узнать, кто стоит за дверью, так и не удалось. Все окутывал тёмный, подозрительно знакомый туман. Звонок, два длинный и один короткий, протренькал ещё раз.
— Мама!!! — раздалось из-за двери. — Ты что там, умерла?!
Я повернул ручку и дверь открылась, мы все высыпали на галерейку.
На ней разливался зыбкий свет из окон нашей и соседских кухонь. Мне стало жарко и неприятно. Я попятился и наступил кому-то на ногу. На балконе, обдуваемые ветрами декабря, стояли два охотника — с копьями, в шапках с маленьким рогами и огромных масках; один из них — потолще, пошуршал доспехами, снял с лица зловещую маску и удивительно знакомым голосом сказал:
— Что это вы все сюда поналазили? — и стукнул о перила сложенными в чехол лыжами.
— Страхи на вру́бли[123]!!! — несколько хрипло сказала ошарашенная бабушка. — Вечер добрый, Зонечка. Так можно и поймать переляк, — обратилась она ко мне и кашлянула в кулачок.
— Христос рождается! — из глубин пледа протянула Неля, и все мы нестройным хором сказали: «Славим Его!»
— Я вижу там звезду! — крикнул Витя. — Скорее кушать!
— Так наф и не приглашят войти? — сказал второй «охотник», снимая перчатки и рогатую шапочку. У меня отлегло от сердца, такой надменный шепелявый голосок не мог принадлежать Ночи Дымов. Так говорила моя сестра Яна.
Незаметно я перебросил пакет с заплесневевшими тапками через перила — во двор.
— Про́шу, про́шу, — расшаркалась бабушка. — Гость благословьонный!!!
И мы гурьбой вошли в переднюю, тётя Зоня в темноте пнула Ваксу.
— Неужели, мама, это обязательно, — прорычала она. — Животное в доме?!
— Хлева у меня нет, — царственно обронила бабушка и ринулась в кухню, к пеналу.
САЛАТА «КОНСТАНЦИЯ»
(в честь жены Моцарта)
Легенда: Моцарты жили бедно и ели что попало.
В салат можно впихать всё, что есть в холодильнике.
Салат укладывается слоями:
1 слой. Яйца, тёртые на крупной тёрке.
2 слой. Репчатый лук — мелко порезанный.
3 слой. Промазать майонезом.
4 слой. Вареная морковь — мелко порезать.
5 слой. Свежая капуста — мелко порезать.
6 слой. Промазать майонезом.
7 слой. Посыпать зернами граната
САЛАТА ПАНСКАЯ
Язык (говяжий), неполная банка зелёного консервированного горошка, 400 гр спаржевой фасоли, 3 ст. л. майонеза, 3 ст. л. сливок, укроп, соль.
Спаржу потушить и нарезать кусочками. Язык отварить в подсоленной воде и нарезать кубиками. Все перемешать, добавить горошек и залить соусом, приготовленным из растертого со сливками и укропом майонеза.
Подавали ее в тарталетках.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
о предвидении, предубеждении и предупреждении
С участием кузины Сусанны
Иногда в качестве инструмента для гадания используют котёл, выкрашенный изнутри чёрным. Котёл заполняют водой и бросают в него серебряную монету, символизирующую Луну в ночном небе.
Остается загадкой, где увидел звезду мой брат, было ли то, что он увидел, звездой, и какой? Небо было чёрным, мглистым — словно тот самый котёл, и предвещало снегопад на Рождество и обложные метели до самого Сильвестра. Я захлопнул дверь.
