ответственность вермахта за деятельность отрядов СД в войсковых оперативных районах и в лагерях для пленных, равно как и общая моральная ответственность за эту деятельность в районах, находившихся под контролем гражданской администрации, не подлежат сомнению.
После второй мировой войны состоялось несколько судебных процессов над немецкими генералами за допущенные подчиненными им войсками военные преступления, в особенности за соучастие в преступлениях, совершенных отрядами СД. Никто, даже адвокаты обвиняемых генералов, не был в состоянии поставить под сомнение действительно имевшие место «отборы» пленных и их уничтожение, равно как и массовые убийства среди гражданского населения, совершенные оперативными группами. Защита подсудимых сводилась лишь к поискам аргументов для доказательства того, что:
а) войсковые командиры не имели никакой власти над оперативными группами и эйнзатцкомандами, действовавшими на подконтрольных им территориях;
б) командиры не знали ни о массовых экзекуциях гражданских лиц, ни о судьбе «отобранных» пленных;
в) если бы командиры даже и знали это, то они ничего не могли бы сделать, поскольку оперативные группы подчинялись Гиммлеру, а не им.
На процессах, о которых идет речь, из уст генералов не раз слышались слова, что если бы они знали, что творят оперативные группы и эйнзатцкоманды, то «…не допустили бы их деятельности и разоружили бы этих убийц». Но так говорилось со скамьи подсудимых, когда господам генералам надо было спасать собственные головы.
Независимо от юридического аспекта и уголовной ответственности в связи с вопросом о сотрудничестве между вермахтом и оперативными группами непреходящее значение имеют определенные утверждения и оценки, сделанные на процессах немецких фельдмаршалов и генералов.
Даже защитники подсудимых генералов терялись перед безмерностью преступлений оперативных групп. «Человечество стоит потрясенное перед лицом деятельности этих формирований», — говорил д-р Белинг, защитник фельдмаршала Кюхлера на процессе по делу фельдмаршала Лееба и других, стараясь одновременно облегчить положение генералов утверждением, будто они «не знали», что творили отряды СД [549].
Весьма характерны запоздалые сожаления и оценка «отборов», «чисток» и передачи советских военнопленных в СД со стороны соавтора этой процедуры, начальника АВА генерала Рейнеке:
«Что касается передачи пленных в руки СД, то я всегда высказывал мнение, что, согласно Женевской конвенции, забота о пленных — это исключительно дело вермахта и что передача пленных [в СД. — Ред.] находится в противоречии с упомянутым международным соглашением. Относительно же русских мне всегда разъясняли, что они не подписали и не хотели подписать конвенцию. Во всяком случае, с Россией такого соглашения не было. Однако, несмотря на все это, я убежден, что передача пленных в руки СД находилась в противоречии с международным соглашением, которое мы подписали со всеми другими государствами [курсив наш. — Ш. Д.]. Несомненно, что было бы лучше для военного командования, как и для пользы будущего Германии, если бы эта передача не имела места, а русские пленные чувствовали бы себя намного лучше под надзором вермахта, нежели под надзором СД» [550].
Об отношении вермахта к военнопленным, об отборах и казнях говорил на процессе главных немецких военных преступников заместитель главного обвинителя от США Томас Додд:
«Разве можно забыть, что в течение всей войны гестапо проверяло лагеря для военнопленных в поисках евреев и коммунистов, которых затем преднамеренно умерщвляли…
Местные отделения гестапо в Мюнхене, Регенсбурге, Фюрте и Нюрнберге сортировали военнопленных… на группы, которые необходимо было отправить в Дахау для ликвидации их охраной СС, и… эти отделения гестапо подверглись критике со стороны главного командования [вермахта. — Ред.] за то, что они не сумели провести эту сортировку так эффективно, как этого желало главное командование [курсив наш. — Ш. Д.]… Это один из наиболее ясных случаев предумышленного и преднамеренного убийства военнопленных в нарушение норм международного права. Это, безусловно, демонстрация законченной жестокости по отношению к военнопленным со стороны ответственных за это организаций» [551].
Заметим, что единственной «ответственной» за обращение с военнопленными организацией, о которой упоминал американский прокурор, были германские вооруженные силы — вермахт.
ДИСКРИМИНАЦИЯ и УНИЧТОЖЕНИЕ ВОЕННОПЛЕННЫХ-ЕВРЕЕВ
Дискриминация и убийство пленных-евреев представляют собой особый раздел в истории преступлений германских вооруженных сил и одну из составных частей акции истребления «нежелательных».
Отношение вермахта к пленным-евреям было отображением отношения третьего рейха к еврейскому вопросу в целом. Ловкое и лишенное щепетильностей жонглирование лозунгами расовой ненависти, игра на самых низменных инстинктах толпы путем пропаганды антисемитизма были одним из факторов, которые привели национал-социалистскую партию к власти. Дискриминация в отношении немецких евреев, объявление их вне закона, грабеж имущества и унижение достоинства — все это являлось прелюдией к планомерному и тотальному истреблению еврейского населения во всей оккупированной Европе. Очередными этапами этой истребительной политики после 1 сентября 1939 года [то есть после нападения на Польшу. — Ред.] были следующие: «маркировка» евреев желтыми нашивками на одежде, изоляция в многочисленных гетто, рабский каторжный труд, голод, «выселение» в лагеря уничтожения, газовые камеры, крематорные печи, а на оккупированной территории СССР — массовое истребление на местах, проводившееся оперативными группами СД.
Вполне понятно, что без поддержки вермахта оперативные группы СД не смогли бы осуществить истребление миллионов людей ни в оперативных районах, подконтрольных военным властям, ни па территориях, где существовало гражданское управление и где наряду с органами власти, подчиненными «имперским комиссарам» или «генерал-губернатору», наиболее важным фактором в ходе войны были дислоцировавшиеся там соединения вермахта. Вермахт всюду создавал «щит» для убийц из СД. Истребление евреев-военнопленных также не могло бы иметь места без активного соучастия армии.
Чтобы понять ту роль, до которой скатились германские вооруженные силы, нельзя забывать, что в процессе фашизации вермахта «расовый» фактор имел немалое значение.
Еще 12 марта 1934 года военный министр третьего рейха начал «ариизацию» армии. Военный закон от 21 мая 1935 года устанавливал, что для прохождения действительной военной службы непременным условием является «арийское» происхождение, что только «арийцы» могут занимать командные должности. Закон этот запрещал военным заключать браки с «неарийками».
В этот закон позднее был внесен ряд поправок. Поправка от 26 июня 1936 года придала § 15 закона от 1935 года такой смысл: «Еврей не может отбывать действительную военною службу, метисы [то есть лица смешанного происхождения. — Ред.] не могут занимать командные посты в армии». 8 апреля 1940 года Кейтель удалил из армии всех «метисов I категории, а также немцев, остающихся в супружеской связи с «метисами I категории» или еврейками, позволив остаться в армии лишь «метисам II категории» и немцам, женатым на «метисках II категории», но… без права повышения по службе.
В 1939–1945 годах «чистый» с расовой точки зрения «арийский» вермахт воевал против коалиции антигитлеровских армий, в рядах которых сражалось около
