– Те, о которых вы только что упомянули, были в письме,полученном мною предположительно от Арлен Дюваль. Я так и ответил членамБольшого совета присяжных.
– А откуда же у вас две другие купюры – те, о которых выдали показания, что обнаружили их у себя на руках?
– Я нашел их в письме, пришедшем якобы от Арлен Дюваль.
– Но вы нам об этом ничего не говорили.
– Меня не спрашивали.
– Я просил вас представить нам все деньги, полученные вамиот Арлен Дюваль.
– Да, я помню. И я ответил, что я не знаю, чтобы мнепоступали от нее какие-либо деньги. Я ответил, что получил письмо, написанноепредположительно ее рукой, в котором я обнаружил два банкнота – тысячу долларови пятьсот долларов. Я тогда еще специально упомянул, что деньги, которые япоказывал в тот момент, были мною получены в названном до этого письме. Вы неспросили меня, были ли это все деньги, которые поступили мне предположительноот Арлен Дюваль. Если вы не можете допрашивать свидетеля так, чтобы неоставлять ему возможности увильнуть от ответа, то я не вижу причины, почему бысвидетелю этого не сделать…
– Достаточно, господин защитник, – перебил его судья, – янеоднократно призывал вас воздерживаться от личных выпадов.
– Уважаемый суд, – возразил Мейсон, – это не есть выяснениеличных отношений между обвинителем и защитником. В данном случае сталкиваютсяличности обвинителя и свидетеля. Противная сторона пожелала допросить меня каксвидетеля, и я ответил как свидетель.
– Хорошо, хорошо. Принимается. Остановимся на этом.Обвинение, продолжайте допрос свидетеля. – Судья Коуди говорил как обычно –спокойно и вежливо, но в уголках его рта затаилась усмешка.
– Я никогда ничего подобного не слышал, – заявил ГамильтонБергер.
– Естественно, нет. Чего ж вы хотели? – Комментарий Мейсонабыл сух и краток, но тем не менее вызвал всеобщий смех, тут же остановленныйударом судейского молотка.
– Каким образом вы получили два других банкнота в тысячудолларов и в пятьсот? Как они у вас оказались?
– Мне их доставил Пол Дрейк, который, в свою очередь,сказал, что их ему принес посыльный.
– Что вы сделали с теми деньгами?
– Пока Баллард находился на кухне, я опустил роликовуюштору, засунул обе купюры под верхний ролик, после чего отпустил ее в исходноеверхнее положение. Затем я снова проскользнул в комнату между портьерами, мы сБаллардом допили у кого что осталось, и я ушел.
– Вы хотите сказать нам, что, когда вы от него ушли, Баллардбыл жив?
– Именно это.
– Но так как Арлен Дюваль вошла в дом сразу же после того,как вы отъехали, то…
– Простите, но я вынужден перебить. Вы упускаете одинсущественный факт.
– Какой же?
– Вы забываете о человеке моего роста и сложения, человеке,наблюдавшем за домом и видевшем, как я опустил и поднял штору. Этот человекхотел знать, зачем я туда ходил и что я там делал, этот человек припарковалсвою машину на подъездной дорожке и вошел в дом сразу же после моего отъезда,этот человек был хорошо знаком Джордану Балларду, иначе тот бы его в кухню невпустил, этот человек, наконец, пил бурбон и «севен-ап» после того, как Баллардвыплеснул остатки скотча и содовой из моего стакана в кухонную раковину.
– Откуда вы знаете, что такой человек вообще существовал,мистер Мейсон? – ухмыльнулся Бергер.
– Я знаю это по той простой причине, что когда работникиполицейского управления выехали на место и провели следственный эксперимент –поднимали и опускали штору и так далее, – то никаких денег они там не нашли.Нельзя, правда, исключить и другой вариант – полицейские следователи нашлиденьги, присвоили их и никому ничего не сказали. Однако логичнее предположить,что в доме побывал кто-то еще.
– Но кто же этот кто-то?
– Если вас интересует информация, то я могу высказатьпредположение. Сравните отпечатки пальцев на стакане под номером один сотпечатками пальцев Билла Эмори – водителя того бронированного автомобиля, накотором перевозились деньги в день, когда их украли. Насколько мне известно,это человек моего роста и телосложения, и я предлагаю взять фотографию списканомеров денежных банкнотов, которые были известны полиции, и сравнить почерк,каким они написаны, с почерком Билла Эмори. Как вы вполне резонно заметили,мистер Бергер, этот список являлся одним из наиболее строго охраняемых секретовФБР. Его охраняли так бдительно, что не дали никакой информации даже вам.Только один-единственный человек имел возможность получить копию этого списка –похититель. Обнаружив среди украденных им денег пачку связанных мелких купюр насумму в пять тысяч долларов, а о том, что полицией приготовлена такая сумма длявымогателя, он знал, похититель правильно предположил, что это те самые меченыеденьги, и списал для себя все их номера. И сделал он это с единственной целью –не истратить их самому и, следовательно, не попасться, и в то же время улучитьмомент и подсунуть некоторые из них в бумажник Колтону Дювалю. А позднее, когданаступит подходящее время, он планировал использовать эти деньги, чтобысфабриковать неопровержимую улику против Арлен Дюваль.
Джордан же Баллард тем временем пошел по ложному следу,сконцентрировав все внимание на докторе Кандлере. Баллард пришел к выводу, чтодоктор не может быть не замешан в деле, но он не учел того факта, что медсестрадоктора Кандлера – Роза Ракер Трэйвис – имела ничуть не худшую возможностьшарить по карманам пациентов в то время, когда они принимали термические ванны,с тем чтобы получать дубликаты ключей и документов. Ей, надо полагать,оказалось совсем не трудно снять оттиски с ключей от того отсека бронированногоавтомобиля, в котором перевозились большие суммы наличности. А так как онасопровождала доктора Кандлера во время его визита в банк непосредственно передограблением, то у нее была отличная возможность взять погашенные чеки, и,засунув их потом в заранее изготовленную ловким фальшивомонетчиком фирменнуюупаковку, они совершили подмену.
В свою очередь, сестра миссис Ракер – Хелен Ракер – оченьдружна с Томасом Сэккитом, известным также под именем Говарда Прима, причемпоследний давно уже числится в полицейской картотеке как мошенник и искусныймастер подделывать деньги. И в заключение, господин окружной прокурор, – Мейсонобращался к Бергеру почти по-дружески, – я заявляю о том, что готов в качествесвидетеля оказать вам всяческую помощь, и если у вас не хватает доказательств –спрашивайте меня, я отвечу на любые ваши вопросы.
Гамильтон Бергер начал было подниматься и что-то говоритьсудье, но в этот момент судья Коуди пришел окружному прокурору на выручку.
– Суд удаляется на пятнадцатиминутный перерыв! – объявил он.
