революционного, что перевернет весь мир?
Глаза у него были, как блюдца. Разве Арт мог ей ответить, когда он будто язык проглотил?
– А как же! – воскликнул Адам. – В «Гроув» считают, он на это способен. Они же давали тебе какой-нибудь тест на IQ?
– Нужно пройти квалификационные тесты. Показать, что сможешь выжать максимум из данного времени.
Майк склонил голову Розе на шею. Она обернулась и уткнулась носом в его щеку.
– Но это скорее личностный опросник, – прохрипел Арт. – Они там спрашивают, чего ты хочешь от жизни.
Адам подался вперед.
– Черт тебя дери. Неслабо. И что ты ответил?
Марго задумалась.
– Мне кажется, в конечном счете все это неважно.
– Тише, Марго. Так что ты ответил? – буркнул Адам, настаивая, чтобы мы все вывернули напоказ свои внутренности.
От тишины на втором этаже меня всю трясло.
– Я хочу оставить после себя что-то, что тронет сердца людей. Обо мне-то точно не напишут в учебниках, но, может, детище мое оставит свой след. Моя притча.
– А как же твои дойные коровы?
– А куда они денутся. Люди так и будут покупать их, забывать и покупать заново.
– А ты, Нора? Ты ведь другая. Какое у тебя Уникальное торговое предложение?
Из комнаты как будто высосали воздух. На коленях у меня уже расползались черные и серые пятна, а комната полнилась белым шумом. Губы у Адама шевелились, сначала уголками вверх, потом вниз. За ухом я почуяла горячее дыхание, и голос Арта донесся, будто из-под воды.
– Нора бесподобна. Сама добродетель. Сама доброта. Воплощение того, в чем так нуждается этот мир.
Как пару веревок из зеленого твида на шею накинули. А потом тиканье, быстрее часов, прямо в ухе: тик-тик-тик-тик-тик…
Высокий голос, женский:
– Но это же не то, чего хочет она. Что ты им ответила, Нора?
У меня глаза открыты или закрыты? Опять дыхание Арта:
– Неважно. Это наше дело.
Тик-тик-тик-тик-тик. Как будто щелкает ручка. Но ни у кого не было ручки.
Не думай об этом. О, знойный, ласковый ветерок меж деревьев. Я ощущала запах миндаля, арахиса и сливового вина. Если я уроню голову на Арта, мне это поможет вернуться?
Рокот моря, и вдруг свинячий визг. Резанул меня, словно стеклом.
– Джорджи?
Марго, пошатываясь, встала, и на ней обозначились прежние краски. Я стала словно невесомая, земля ушла из-под ног. Я прикусила язык, чтобы не прыснуть при всех.
– Сходи проверь, что там такое, Адам. Куда они запропастились.
Адам поднял свой увесистый костяк с дивана и решительным шагом направился к лестнице. Марго осталась на месте, как будто замерла в нерешительности, идти ей за ним или нет. Адам уже был на пороге гостиной, как в ноги ему кинулась Джорджи, протягивая ручки к его животу. Он поднял ее на руки, и через его плечо я мельком увидела сияющее красное личико, исчерченное серебристыми нитями, которое тут же зарылось в красно-белую рубашку.
– Джаспер! – голос у Адама рокотал – не голос, а львиный рык.
– Ты что опять натворил? Почему она плачет?
Топ, топ, топ, топотали ножки по лестнице. Но Джаспер не зашел в гостиную.
– Я ничего не делал.
– Джаспер, так не пойдет. Ты нас подставляешь. Извинись перед сестрой.
– Нет.
– Сейчас же.
– Пап…
Адам рванул вперед и схватил Джаспера за руку. Он сжал и потянул его запястье, выворачивая кожу.
– Пап, там что-то есть наверху. Какое-то чудище. Я Джорджи не пугал, это оно. Оно ее укусило.
Адам еще сильнее вывернул ему руку, и Джаспер аж присел, всем телом извиваясь вслед за собственной кожей.
Топ, топ, топ, опять раздался топот по лестнице. Из-за перил выглядывала Нат, прильнув упитанным мясистым личиком к балясинам, по голубому глазу в каждом проеме. Она стояла, разинув пасть, как будто укусила что-то до боли в деснах, и ручки у нее, словно костлявые водопады, свисали между столбиков.
Что-то переменилось.
Я увидела ее глазами Адама, и Джорджи, и Джаспера, и только тут я поняла. Я поняла, почему Адам отпрянул в гостиную с гримасой ужаса на лице. И почему заголосила Джорджи. Для них она была неведомым великаном, ее тяжелое дыхание – сердцебиением дома.
– Какого хрена? – прервала молчание Марго и притянула к себе Адама и Джорджи.
Она не сводила глаз с Нат; открытый рот ее так и сочился отвращением. Адам озадаченно запустил руку в волосы.
Арт вскочил на ноги: а я и не заметила, как ослабли веревки.
– Сейчас я ее уведу.
– Джорджи. Джорджи. Куда оно тебя цапнуло?
Марго ощупывала Джорджи под одеждой в поисках ранки. Джорджи до сих пор лежала на плече у Адама, уткнувшись лицом ему в шею, и Марго протянула к ней руку. На голубом рукавчике – слюнявая отметина, как полукруг размером с миску. Она взяла запястье Джорджи и, целуя ей пальчики, закатала рукавчик по локоть. Крови не было.
Ну почему? По чему мы должны ее прятать?
Марго накинулась на меня, оскалившись, точно кошка.
– Какого хрена тут творится?
Она схватила свое чадо и сунула ее себе на грудь.
– Джаспер! Джаспер! Иди сюда, быстро.
Я протянула руку и погладила Джорджи по спинке.
– Все в порядке, Джорджи, – защебетала я. – Это Нат. Как орешек. Она тут живет, вместе с нами.
Джорджи взвыла и зарылась лицом в платье Марго, прижав кулачками уши. Марго поцокала языком ей на ушко, точь-в-точь, как мы общались с Нат, когда нам ее только выдали, и она еще не понимала человеческий язык.
Марго отшатнулась, и рука моя повисла в воздухе.
– Вы просто отвратительны. Что вы тут вытворяете? О чем вы думали?
– Оно что, сбежало? – Адам говорил спокойно, неспешно, как будто обращаясь к кому-то, кто мог его не понять, но кого явно надо было наставить на путь истинный.
А может, Адам просто испугался. Да, так и есть.
– Я пойду… – Арт скользнул за порог мимо Адама.
– Арт, подожди, я скрестила руки на груди, само спокойствие. – Это наш дом, и Нат. Не вижу в этом ничего плохого.
– Черта с два! – проревел Адам. – Это противоестественно.
Но теперь, когда Нат раскрыли, я тоже наконец могла раскрыться. На душе у меня было спокойно как никогда. Все покровы были сорваны, а потому я взмахнула тычинкой и рассеяла золотую пыльцу.
– Ничего естественнее быть не может. Чем, в сущности, мы отличаемся от вашей семьи? Ведь Нат – такое же живое существо, как и все, – ну и что, что она не живорожденная?
Марго фыркнула, и лицо ее исказилось от гнева. Она смотрела то на меня, то на Адама, хватая ртом воздух и все пытаясь что-то сказать, – но слова застревали в горле.
– Вы просто спятили. Спятили.
Тут встрял Адам – голос у него чуть не сорвался на визг:
– Как нас вообще можно сравнивать? Этой твари место в лаборатории. Я даже и не знал, что их до сих пор дают на руки.
Адам заглянул Нат в лицо.
– Господи, Артур. Это же вылитый ты. Как ты каждый день на это смотришь?
Это же вылитый ты.
Понятное дело.
