что, мир? — он протянул мне без лишних объяснений руку, и я её пожал.
— Конечно, Игнат, — ответил я и выпил вместе с ним кружку пенного, подоспевшего в нужный момент.
— Пусть хоть один босяк не пустит нашего Сыча на порог — будет иметь дело со мной! — проорал Бес, обливая всех пивом.
— Тише ты, воин, — Маэстро положил ему тяжёлую руку на плечо и без усилий заставил сесть обратно.
— Короче, друг, тебе в этом городе везде рады — ты помог отомстить за семьи погибших, — перешёл на печальную ноту Соловей. — Почтим их память, мужики.
В хмурой тишине все опустошили свои кружки и вытерли усы.
— А теперь, всем пить, гулять, наш Сыч угощает! — озорно блестя глазами, крикнул Соловей, и все заскандировали, ударяя пустыми кружками по столам.
— Сыч! Сыч! СЫЧ!
А когда хозяин исчез в погребе и выкатил в центр зала бочку, началось то самое веселье, с которым встречали героя и провожали старых товарищей в последний путь. То есть без тормозов и лимитов на выпивку.
Я, конечно, разжился деньжатами, но эти глотки грозили опустошить любой кошелёк. Тут были в основном ликвидаторы: как действующие, так и те, что давно на пенсии. Глядя на то, как они веселятся, я подумал: «А к чёрту, деньги ничто перед такими истинными эмоциями, заработаю ещё». Но Соловья пожурил, когда мы вышли на улицу продышаться.
— Хитрец вы, батюшка, на первый раз прощаю, но потом не обессудь — будешь всё это пиво сам пить, пока не лопнешь.
Следом за нами вышли и остальные члены христовской группы, и я понял, что намечается какой-то разговор.
— Слушай, Артём, — облизнув губы, сказал лучник, — мы не просто так тебя позвали, есть дело.
Я засунул руки в карманы и прислонился к стене, на улице был прохладный вечер.
— Ну, давай, рассказывай.
— Говорят, Христа скоро повышение ждёт, — начал он издалека, а остальные стояли в сторонке, прикидываясь, что не при делах, но локаторы так и ловят каждое слово.
— Откуда знаешь? — эту новость я не слышал.
— Да так люди добрые подсказали. В общем, недолго нам осталось вместе лямку тянуть, вот так вот, — кивнул Антон.
Я тоже покачал головой.
— Да…
Наступила продолжительная пауза, и чтобы её заполнить, я хлопнул Соловья по плечу.
— В любом случае мне было приятно с тобой служить. Думаю, не пропадёшь, такого с руками и ногами в другой отряд заберут.
— Да господи, Соловей, огузок ты свиной, да скажи ты ему уже, — не выдержал Бес и вышел вперёд. — Мы слышали, что ты открыл независимый отряд, не знаю как все, но я, Рустам Сайфуллоевич Каримов, пойду за тобой. Прими по-братски, а?
Глава 24
Отчуждение
— Я тоже хочу вступить, — пробасил Маэстро.
— И я, — скромно кивнул Джон, — думаю, лишний клирик тебе не помешает, а то с одним сложновато, — улыбнулся белобрысый церковник.
— На меня не смотри, — выставив руки вперёд, пожаловался Соловей, — они сами, я их не подбивал, но раз такая малина, то я за. Кишка?
Последним оставался некромант. Он хмурился и что-то себе брюзжал под нос. Я опередил его и сказал одновременно всем.
— Вы чего все заладили? Христ ещё никуда не ушёл, да и нехорошо это за спиной командира, я не могу вас принять, — покачал я головой.
— Так мы и не просим сразу, — проворчал Бес, — никто никого бросать не собирался. Ты извини, но другого подходящего варианта мы не видим. У тебя потенциал, если не лучше…
— Я бы так не сказа-а-ал, — перебивая его, полупропел Кишка. — У Бенкендорфа — опыт, стратегия, а этот молодой ещё, я вам говорил — плохая идея. Может он и в состоянии разнести всё в хлам, но какой в этом толк? Мы же все помрëм под его руководством.
— Кишка, заткнись, задрал уже ныть. Иди вон, мочу свою дальше пей, — Бес указал на бокал, который некромант грациозно держал между пальцами.
Ну, он думал, что так держал, а на самом деле выглядел, как типичная деревенщина.
— Я равноправный член группы и могу высказывать своё мнение, необразованная ты обезьяна.
— Это я-то обезьяна, пиявка ты гнусавая?
— Я голосую против, — перекрикивая оскорбления, протянул некр.
— Хорошо, — вдруг высказался Маэстро. — Мы уважаем твоё мнение, Кишка, — он взял его тощую ладонь и от души пожал. — Не знаю, как остальные, но я буду помнить тебя, поверь, — немногословный Илья, казалось, подействовал на некроманта, и тот с подозрением отобрал у него руку и посмотрел на всех остальных.
— Так не пойдëт. Нет уж, не дождётесь, я с вами.
— Да, млять, Кишка!
— Опять он строит из себя аристократа…
— Заткните его уже, наконец…
Я прикрыл рукой рот, чтобы остальные не увидели еле сдерживаемый смех.
— Так, ладно, мы договорились. Теперь слово за тобой, Артём, — после всех переругиваний подытожил Соловей.
Я выдержал короткую паузу и, оттолкнувшись от деревянной стены, вышел в центр их полукруга. Каждый присутствующий смотрел на мир по-своему: кто-то искал славы, кто-то богатства, а кто-то выполнял обеты и отдавал долг перед человечеством, но в одном они были схожи — в их глазах горела надежда и желание идти за мной.
И я не мог их так просто оттолкнуть. Даже Кишку.
— Хорошо, — кивнул я, — но только если Христ одобрит, подсиживать я никого не собираюсь.
— Одобрит.
— Да куда он денется, червь земляной…
Все обернулись к распоясавшемуся Бесу. Маэстро дал ему увесистый подзатыльник, и мечник, потирая ушибленное место, сказал как-то грустно и отчётливо в напряжённой тишине.
— Заслужил да, не отрицаю.
Это всех просто повалило со смеху, и, глядя, как остальные раскраснелись и вытирают слёзы, тот снова заулыбался.
— Ай да братцы отмечать! Мы ещё за Христа не выпили!
— И за Россию, — пробасил Маэстро.
Вся компания вернулась в трактир и гудела до утра.
* * *
На завтра я был посвежевший и выспавшийся. Сочувствую тем, кто не умеет очищать организм маной. Отправившись на пробежку, я мысленно делал ревизию того, что у меня имелось.
На данный момент открыто шестьдесят процентилей из двухсот возможных (это мы учитываем клона), двадцать
