Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
и наркотиков я попал в День сурка. Я спал со всеми подряд, чтобы отвлечься. Это было просто. Я жил в Голливуде, ходил по клубам, вел себя так, словно мне снова двадцать и я только что вышел из тюрьмы. Когда я зашел в банк, чтобы в очередной раз снять наличные, менеджер протянул мне квитанцию с остатком: три сотни долларов. Я пялился на эти цифры, понимая, что рано или поздно этот день должен был наступить. Я был разорен и больше не мог позволить себе жить привычной жизнью.
Я снял половину оставшихся денег десятками и двадцатками и поехал кататься по городу, чувствуя себя так, словно моя жизнь подходит к концу. Вскоре я добрался до центра города и остановился недалеко от Скид-Роу, вышел из машины и просто начал раздавать деньги прохожим. Не знаю, зачем – то ли потому, что пообещал Господу помогать нуждающимся, то ли чтобы покормить свое эго, или все сразу. Когда я собрался уезжать, то заметил афроамериканку с двумя детьми – они сидели за маленьким столиком. Помню, как чисто и опрятно выглядели те детишки. Женщина продавала фенечки, которые плела сама. Я протянул ей двадцатку, и она запаниковала:
– Нет, не надо! У меня сдачи не будет!
Я спросил, сколько стоят браслеты, и она сказала, что пятьдесят центов. Я попросил дать мне три фенечки.
– Но у меня нет сдачи, – сказала она так, словно до меня в первый раз не дошло.
– Не надо сдачи.
– Мои детки! Я смогу купить им еду и обувь! – заплакала она.
«Где ты находишь ботинки за двадцать баксов? Можно и мне там затариться?» – подумал я.
Она была так благодарна, и я понял, почему приехал на Скид-Роу. Здесь нужда видна невооруженным глазом.
Вернувшись в машину, я понял, что у меня осталось меньше сотки, но знал, что поступил правильно. Я не знал, что готовит мне будущее, но чувствовал себя прекрасно. Я понимал, что стоит беспокоиться только о настоящем. Такой подход хорошо мне послужил в прошлом. И я знал, что именно он снова поможет мне справиться со всем, что будет дальше.
Часть четвертая. От сына
Глава 29. Мачете, 2010
Я ехал по 118-му шоссе на запад на собрание в Баррио, в первую Объединенную методистскую церковь в Сан-Фернандо. Войдя в помещение, я тут же почувствовал себя как дома. Впереди стоял столик с реабилитационной литературой, пластиковые стулья были выставлены рядами, люди наливали кофе в пластиковые стаканчики из бойлера в задней части комнаты. Один чувак, явно под кайфом, жевал печенье.
– Очень вкусно.
Собрания стали моей религией с того момента, как я выбрался из ада в августе 1968 года. В Баррио собирались когда-то суровые люди, которых смягчила реабилитация. Они отвернулись от старых привычек и устремились навстречу чему-то более великому, чем они сами, став лучшими версиями самих себя. Из людей, которые бы даже не поссали на горящего человека, они превратились в мужчин и женщин, готовых оказать помощь в любой ситуации.
Впереди я увидел Марио Кастильо и Макса Мартинеса. Макс был настоящим гангстером из моей родной Пакоимы. Я знал его по АА. Марио был корешем, с которым я познакомился в «Сан-Квентине» на съемках «За кровь платят кровью». Марио уже трижды попадал за решетку и выходил на волю с тех пор, как мы познакомились. Я уже не раз натыкался на него на собраниях.
Марио поинтересовался, как у меня дела.
– Живу в отеле, пытаясь понять, что, блин, делать дальше. Ищу подходящее местечко.
– Из нашего дома в Пакоиме только что съехали двое, – сказал Макс. Я знал, что они с Марио живут вместе. – У нас есть свободная комната, если тебе интересно.
– Я подумаю, – ответил я и тут же согласился. – Я в деле.
Я переночевал в отеле и на следующий день перевез свои вещи к Максу и Марио. Я снова оказался в Пакоиме. В первую ночь в том доме я спал лучше, чем когда-либо за последние несколько лет.
На следующий день мне пришлось вернуться в Венис, чтобы выгулять собак. Макс вызвался поехать со мной. Во время прогулки он спросил, почему я не забрал собак с собой в Пакоиму – двор-то там большой. Я и сам не знал, почему даже не подумал об этом, но тут же похватал собак, собрал остатки вещей, и мы поехали обратно. Впервые за последние несколько лет все самое важное в моей жизни было в одном месте.
Моя мать жила в паре кварталов от моего нового дома. Я как-то заехал к ней и рассказал, что живу практически за углом и что мы с Марио, Максом и другом Джоджо всегда будем рады ей помочь. От радости она даже расплакалась, и я понял, как долго ей было одиноко.
Мы с матерью постепенно восстанавливали отношения. Сначала, после смерти отца, я был рядом с ней, просто чтобы помочь пережить похороны в окружении моих дядь и теть, которые терпеть ее не могли. Потом я пришел, чтобы подсобить ей в саду, а она накричала на меня и выплюнула: «Это теперь мой дом!». Тогда я понял, что матери не место в моей жизни, и оставил ее в покое.
Спустя годы Джонни Харрис, который взял меня под свое крыло, сказал:
– Дэнни, твоя бедная матушка так нуждалась в ком-то в своей душе, что готова была пожертвовать собой и жизнью твоего дяди ради этого. Ее надо жалеть, за нее надо молиться.
Он посоветовал мне взять себя в руки и позвонить ей. В каком-то смысле мои отношения с Даниэллой стали началом исцеления отношений с матерью. Дочь помогла мне увидеть в ней человека с собственными переживаниями и нуждами.
Когда я позвонил матери, она ответила так, словно и не было всех этих лет молчания. И все же я не мог полностью ей доверять. Я не хотел сближаться слишком сильно. После рождения Гилберта мы с Мэйв привезли его к ней в гости, но встреча вышла такой холодной, что больше мы не возвращались. Малыша Дэнни и Даниэллу она и вовсе не знала.
Даже сейчас, живя в Пакоиме с Марио и Максом, я держал дистанцию. Макс, Марио и Джоджо были моими связными. Я даже платил Джоджо, чтобы он заботился о матери в качестве полноценной работы.
Она их обожала, и я ее понимал. Общаться проще, когда вас не связывают отношения «родитель-ребенок» и нет груза прошлых разочарований,
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
