окрашивается в леденцово-оранжевый.
Эверет первая хватает кружок теста, макает пальцы в воду и проводит ими вдоль края.
– Водой нужно смачивать уже после того, как положишь фарш, – сообщает ей Ариэль и показательно выкладывает комок свиного фарша в центр кружочка.
Эверет мотает головой.
– Нет, – возражает она, – сначала вода.
– Вообще-то эксперт у нас Джиа.
Обе выжидающе смотрят на меня.
– Можно и так, и эдак, – говорю я. – Разницы нет.
Эверет недовольно стонет.
– Тебе обязательно всегда быть такой рассудительной?
Я закатываю глаза. Все как прежде. И в то же время все изменилось.
Мы занимаемся сборкой, лепим начиненные свининой кармашки, пока не устают пальцы. И болтаем – обсуждаем письмо Эверет (Абель Пирс с приспешниками так и не ответили) и стоит ли мне звать Акила, поскольку Ариэль не терпится познакомиться с ним (однозначно нет). Когда блюда перед нами заполняются дамплингами, мы относим их на кухню и наблюдаем, как повара опускают их в кипяток.
Ариэль манит нас обратно за столик и поднимает с пола гостинцы.
– Это вам, миледи, – говорит она, вкладывая мне в руки сверток в серебряной бумаге.
Эверет достается небольшая прямоугольная коробочка, и мы обе принимаемся разворачивать упаковку. Эверет вынимает из коробочки розовый шейный платок с узором в виде белых цветов.
– Стопроцентный шелк из Кореи, – сообщает Ариэль, а Эверет ахает и тут же примеряет обновку.
– Современная Одри Хепберн, – заявляю я.
Эверет кривляется: принимает разные позы, надувает губки, упирает руки в бока. Я знаю, что она все еще расстроена из-за Огайо, но мне приятно видеть, как она светится от радости.
– Твой черед, Джиа.
Подруги с предвкушением кивают, а я осторожно отклеиваю скотч и разглаживаю оберточную бумагу.
– Прямо как умма, – хихикает Ариэль, дернув меня за свитер.
– Может, ко второму пришествию Джиа все-таки откроет свой подарок.
– Ха-ха, очень смешно, – ворчу я, но осекаюсь, когда вижу, что внутри.
Передо мной цветные карандаши из черной древесины. Я отгибаю крышку футляра, и карандаши, матовые и гладкие, выскальзывают мне в руку. Я катаю их между ладонями.
– Ого, спасибо.
Ариэль обнимает меня за плечи.
– Это тебе, будешь рисовать самых знойных аниме-парней на свете.
– Не смею ослушаться.
– Таких же знойных, как Акил? – Эверет подмигивает.
– Тихо ты.
В ответ на это Эверет хватает мой телефон и начинает показывать Ариэль фотографии Акила – будто не показала уже пару десятков. Вот наше совместное селфи во Флашинг-Медоус – мы сидим на бордюре под Унисферой, мимо пролетает голубь. Вот Акил во «Дворце манги», изо рта свисает лапша чоу фан[72], которую мы взяли навынос. Вот скриншот из вчерашнего видеозвонка, где он показывает мне большие пальцы – я только что продемонстрировала ему свою подробную таблицу с описанием колледжей.
– Эта – моя любимая. – Ариэль, ухмыляясь, тычет в фото, на котором лицо моего бойфренда искажено от чиха.
Эверет прыскает.
– Акил с самой привлекательной своей стороны.
Дверь кухни распахивается, и оттуда выходит Лиззи с секретным угощением – яичными тарталетками, все еще теплыми и хрустящими. На счет три мы дружно вгрызаемся в них – сладкий нежный крем и горячее сливочное масло. Ариэль заглатывает свою первой и тянется за салфеткой, вытирает ею руки.
– Короче, – говорит она, – я должна вам кое-что рассказать.
– Ты ведь не переезжаешь во Францию? – капризным голосом уточняет Эверет.
– Нет. Хотя, судя по словам твоих родителей, в Париже довольно мило.
– Он того не стоит. Поверь мне.
Я дергаю свою челку.
– Ну так в чем дело?
Ариэль смотрит на нас: у Эверет рот набит тарталеткой, у меня глаза распахнуты от страха.
– Я возвращаюсь в Пусан. В сентябре. И проведу там год.
– Весь год? – вырывается у меня. – А как же Бристон?
– Я перенесла поступление. И приступлю к занятиям следующей осенью. У нас с родителями был очень долгий разговор на эту тему. Кажется, мы этой ночью вообще не спали. – Ариэль нервно смеется. – Они выдвинули кое-какие условия: мне нужно будет пройти пару онлайн-курсов, постоянно звонить им и приезжать домой на праздники, но в целом… Они согласны.
Эверет сидит с отвисшей челюстью, язык – в следах яичного крема.
– Я не собираюсь все время торчать на пляже. Хотя такая возможность, конечно, большой плюс.
Ариэль снимает с запястья браслет. Я впервые вижу его – он прятался под нитяным браслетом с узором в виде зигзагов. Это морское стекло цвета океанской волны на блестящей серебристой цепочке. Ариэль кладет его на стол.
– Вау. Это то, что Беа сделала? – спрашиваю я. – Вживую даже красивее.
Ариэль улыбается. Я представляю пастельные коттеджи, дедушкины корабли в лазурном море, послужившие вдохновением для творчества ее сестры. Кажется, будто Беа с нами, хотя ее здесь нет.
– Я закончу начатое ею, – говорит Ариэль, возвращая браслет на место.
– Откроешь магазин украшений?
– Не сама. С помощью друзей Би и профессионалов в этом деле, с которыми она договорилась в Пусане. Я все запущу – и магазин, и вебсайт, а потом управление перейдет к Хаджин и Карлу. И как знать – может, к тому времени мы уже откроем точку и в Нью-Йорке.
Эверет ахает.
– О боже мой, да ты же настоящая бизнес-леди. Нужно купить тебе костюм.
– Никаких костюмов, – смеется Ариэль. – У нас будет богемный вайб.
Мы смотрим на нее с восхищением. И сразу представляем, как это будет: Ариэль производит в Корее фурор, фотосъемки с моделями, босые ноги в песке. И дух Беа – в каждой бусине, каждой подвеске, каждом браслете. Такое чувство, будто я слышу ее, ощущаю, как ее сильная яркая энергия наполняет нас.
– Я бы не смогла принять это решение без вас, – говорит Ариэль. – Вы поддерживали меня все лето. Знаю, со мной не всегда было легко связаться. – Она закусывает губу. – Но на сей раз будет легче, обещаю. Даже в каком-то смысле проще, поскольку мне все равно придется ночами напролет сидеть за онлайн-занятиями.
Я киваю. По подбородку ползет капля яичного крема. Эверет смаргивает слезы. Всего пару месяцев назад Ариэль сидела за этим же столиком, с нами, но в то же время не здесь, всегда где-то за пределами нашей досягаемости. А теперь она уже почти взрослая. К моим глазам тоже подступают слезы.
– Ну нет, ну что же вы обе плачете. – Ариэль промокает мне глаза своей смятой салфеткой.
– Прости, – говорю я. – Я просто радуюсь за тебя. Думаю, Беа очень гордилась бы тобой.
– У-у-у, – всхлипывает Эверет. – Срочно нужны обнимашки!
И раскидывает руки. Мы обнимаемся втроем, наши тарелки бряцают друг об друга, тарталетки едва не улетают на пол.
Ариэль морщит нос.
– Я
