–Вот как?
–Да. Временами мне кажется, что вы человек на редкость разборчивый в средствах.
–Жаль, что приходится вас разочаровывать.
–А мне жаль, что я завел этот бестактный разговор.
–Сэм, – мягко сказал Аллейн, – одно из отличий полицейской службы от всякойиной, включая и “возвышенное служение”, состоит в том, что мы сами стираемгрязное белье, вместо того, чтобы сбывать его во вторые и третьи руки.
МистерУипплстоун порозовел.
–Я это заслужил, – сказал он.
–Нет, не заслужили. Это была напыщенная и неуместная тирада.
ЛюсиЛокетт, омывавшаяся с тщательностью педантичного доктора, произнесла одно изсвоих двусмысленных замечаний и запрыгнула Аллейну на колени.
–Ну-ну, милочка, – сказал он, почесывая ее за ухом, – порядочной девушке такоеповедение не к лицу.
–Вы даже не понимаете, – произнес мистер Уипплстоун, – какую честь она вам оказала.Вы единственный, кто ее удостоился.
Аллейнпередал ему кошку и встал.
–Так или иначе, – сказал он, – а нужно с этим разделаться. Она наверху, незнаете?
–По-моему, наверху.
–Надеюсь, это не займет много времени.
–Если я... если я смогу чем-то помочь...
–Я дам вам знать, – сказал Аллейн.
Онподнялся наверх и стукнул в дверь. Открыв ее и увидев Аллейна, миссис Чаббповела себя в точности так же, как при его прошлом визите. Она замерла, прижавпальцы к губам. Когда он попросил разрешения войти, она отступила в сторону,испуганно и неохотно. Войдя, он снова первым делом увидел на стене большуюфотографию румяной девушки. Даже медальона, как и в прошлый раз, на месте небыло. Возможно, Чабб носит его на шее, подумал Аллейн.
–Миссис Чабб, – сказал он, – я не задержу вас надолго и надеюсь, то, что яскажу, не очень вас напугает. Пожалуйста, присядьте.
Каки в прошлый раз, она почти упала в кресло, не сводя с Аллейна взгляда. Он взялстул, сел и наклонился к ней.
–С нашей вчерашней встречи, – сказал он, – мы очень многое узнали об ужасномпроисшествии в посольстве и о людях, так или иначе к нему причастных. Я хочурассказать вам о роли вашего мужа в этих событиях – какой она мнепредставляется.
Онапошевелила губами, словно собираясь сказать: “Он не имеет никакого...”, – нотак ничего и не сказала.
–От вас мне требуется только одно – чтобы вы выслушали меня, а затем сказали,прав ли я, или прав лишь отчасти, или целиком и полностью заблуждаюсь. Заставитьвас говорить я не могу, но очень рассчитываю на то, что вы сами мне все скажете.
Сминуту помолчав, он продолжил:
–Итак. Дело обстоит следующим образом. Я считаю, что ваш муж, входящий в кружоклюдей, о которых мы с вами вчера говорили, согласился принять участие в задуманномими покушении на президента Нгомбваны. Думаю, его согласие обусловила питаемаяим ненависть к чернокожим вообще и к нгомбванцам в особенности, – Аллейн на мигперевел взгляд на улыбающуюся с фотографии девушку. – Изначально эту ненавистьпородила случившаяся с вами трагедия, а за последние пять лет она лишь сталаострее и глубже.
Планпокушения был составлен, когда выяснилось, что ваш муж будет одним из лакеев,прислуживающих в шатре. От своих нанимателей он получил детальное описаниеобязанностей, которые ему предстояло выполнять. Еще более подробную информациюэти люди получили от их агента в посольстве. На этой информации и основывалисьполученные Чаббом указания. Он когда-то служил в частях командос, что делалоего тем более подходящим для выполнения полученного им задания. А задание этосводилось в следующему: после того, как в парке и в шатре погаснет свет, а вдоме раздастся выстрел, Чабб должен был разоружить и вывести из строякопьеносца, стоявшего за спиной Президента, вскочить на стул и оказавшимся вего руках копьем убить Президента.
МиссисЧабб мерно качала головой из стороны в сторону, бессмысленно поводя туда-сюдаруками.
–Нет? – спросил Аллейн. – Я ошибаюсь? Вы ничего об этом не знали? Ни до, нипосле? Но вы ведь знали, что у них возник какой-то замысел, не правда ли? И выиспугались? И потом, когда все уже случилось, вы знали – что-то пошло не так,как было задумано? Верно?
Онапрошептала:
–Он не... Он этого не сделал.
–Нет. Ему повезло. Он был... то, что должно было случиться с охранником, случилосьс ним самим. Второй лакей попросту вывел его из строя. И то, что произошлопосле этого, с Чаббом никак не связано.
–Вы не можете ему повредить. Не можете тронуть его.
–Потому-то я и пришел, чтобы поговорить с вами, миссис Чабб. Строго говоря, мыимеем полную возможность предъявить ему обвинение относительно участия взаговоре, а именно – в осуществлении замысла, имевшего целью как минимум нанесениетелесных повреждений. Однако нас заботит не заговор, а убийство. Если ваш мужпорвет с этими людьми, – а они дурные люди, миссис Чабб, действительно дурные,– и без утайки ответит мне на вопросы, основанные на том, что я вам сейчасрассказал, – полиция, я думаю, не станет предъявлять ему обвинений в попыткеубийства или соучастии в заговоре. Не знаю, насколько вы мне верите, но прошувас, и прошу со всей серьезностью, если вы имеете на него хоть какое-товлияние, заставьте его порвать с ними, не ходить больше на их встречи, и самоеглавное – не участвовать в действиях, направленных против кого бы то ни было,нгомбванцев, белых, кого угодно. Скажите ему, чтобы он бросил все это, миссисЧабб. Скажите, чтобы бросил немедленно. И чтобы он не наделал при этомкаких-либо глупостей, не поднял, расставаясь с ними, лишнего шума. Это было быхуже всего.
Онуже начал думать, что не добьется от нее никакого ответа, но тут миссис Чаббсморщилась и залилась слезами. Поначалу было практически невозможно понять, чтоона пытается сказать. Слова слетали с ее губ по частям, вперемешку с рыданиями.Однако в конце концов они стали складываться в относительно осмысленные фразы.Она говорила, что для Чабба случившееся пять лет назад случилось словно бывчера. Несколько раз она повторила, что он “так и не свыкся с этим”, что “онвсе время молчит, но она-то знает”. Что они никогда не говорили об этом, даже вгодовщины несчастья – дни, которые были ужасными для них обоих. Что стоит ейсамой увидеть чернокожего, как на нее “что-то находит”, а уж Чабб-то, как понялее Аллейн, питает к ним непримиримое отвращение, считает их зверьми. У него ужебыли из-за этого неприятности. По временам он ведет себя очень странно,особенно когда его мучает головная боль. Доктор велел ему принимать какое-толекарство.
–То самое, за которым он пошел сегодня в аптеку?
Да,сказала она и добавила, что “эти его друзья” с самого начала были ей не подуше.
