–Он уже вернулся?
–Пока нет. Как и Шеридан. Если, конечно, он выходил.
–Вы там последите немного, Сэм, ладно?
–Конечно.
–Хорошо. Думаю, я скоро буду у вас.
Аллейнвернулся к машине. Он пересказал Фоксу и Гибсону сведения, полученные отмистера Уипплстоуна, и они втроем коротко обсудили положение.
–На мой взгляд, – сказал Аллейн, – самое важное это то, как думают и что чувствуютнаши заговорщики. Если мои догадки верны, случившееся в ночь приема было дляних серьезным ударом. Все было подготовлено. Выстрел прозвучал. Свет погас.Началась ожидаемая ими неразбериха. Крики со всех сторон. Однако, когда светснова зажегся, они увидели, что убит совсем не тот человек, хотя и тем самыморужием, которое было намечено для убийства. Большое разочарование для всехзаинтересованных лиц. Какова была их реакция? На следующую ночь они встретилисьу Санскритов. Времени на то, чтобы произвести несколько простых арифметическихдействий и прийти к выводу, что у них в подполе завелась крыса, они имелидостаточно.
–Какая еще крыса? – спросил Гибсон.
–Предатель в их рядах. Стукач.
–А! О!
–По меньшей мере, они должны были проникнуться подозрениями. Многое бы я дал,чтобы узнать, как протекало их совещание, пока мы с Фоксом сидели на Мьюс.
–Кого они заподозрили? Почему? Какой выработали план? Попробовать еще разподобраться к Президенту? Не похоже, чтобы Шеридан-Гомец так просто взял, да исдался. Узнал ли кто-нибудь из них о ночном визите Санскрита в посольство? Ичья, черт возьми, тень улепетнула от нас за угол?
–Ну давайте, мистер Аллейн. Какова ваша теория? Чья, как вы считаете?
–О, это-то я вам могу рассказать, – ответил Аллейн.
Ирассказал.
–И если хоть один из вас, – закончил он, – посмеет хотя бы прошептать слово“домыслы”, я подам на обоих рапорт за неподобающее поведение.
–Стало быть, все сводится к следующему, – сказал Фокс. – Либо они замышляютвторое покушение на Президента, либо нацелились на доносчика, кого бы они таковымни считали, либо начали действовать каждый на свой страх и риск. Либо, – добавилон, – они решили распустить Ку-Клус-Карпа и разбежаться в разные стороны.
–Весьма справедливо. Поэтому давайте и мы разделимся. Разбежимся отсюда в разныестороны, братец Фокс. Кто – убивать червей в мускатных розах...
–Это еще что? – мрачно осведомился Гибсон.
–Цитата, – ответил Фокс.
–Да, Фред, – сказал Аллейн. – Ты – сов гонять, что ухают всю ночь, а мы с Фоксом– добывать мышей летучих крылья.
–Это кто же такого нагородил?
–Феи. Будем поддерживать связь. Вперед, Фокс.
Онивернулись в свою машину и поехали в Каприкорны. Поколесив немного по улицам,они отыскали одного из людей Гибсона, сержанта в штатском, у которого нашлось,что им рассказать. Рыбное братство не тратило времени даром. Кокбурн-Монфоры впоследние полчаса то и дело мелькали в окнах собственной гостиной – они явнымобразом пьянствовали, уныло переругиваясь между возлияниями. Еще один сержант вштатском, нагруженный принадлежностями художника, проводил Чабба до аптеки наБаронсгейт. Чабб отдал аптекарю рецепт и уселся на стул, видимо, дожидаясь,пока приготовят лекарство. Сержант, увидев такое дело, вернулся наКаприкорн-Мьюс и теперь сидел на раскладном стульчике, делая карандашныенаброски гончарни, – в свободное время он баловался живописью. Дома у негоимелось целое собрание разного рода набросков – как законченных и дажеподкрашенных акварелью, так и едва намеченных и брошенных из-за того, чтосержанту приходилось то арестовывать преступника, то перебираться в другоеместо, чтобы там вести наблюдение. На эту работу он обыкновенно выходил вджинсах, замызганной куртке и роскошном парике а ля маленький лорд Фаунтлерой.Звали его сержант Джекс.
Наулицу мистер Шеридан, Кокбурн-Монфоры и Санскриты носа пока не высовывали.
Фоксостановил машину там же, где прошлой ночью, под платанами Каприкорн-Сквер, откоторых хорошо было видно дом № 1 по Каприкорн-Уок, и Аллейн, покинув его,пешком отправился на Мьюс. Он постоял за спиной даровитого сержанта, изображаядосужего зеваку, заинтересовавшегося борениями художника с непростойперспективой. Интересно, подумал он, каким волшебным превращениям подвергаетсейчас Трой Громобоя у себя в Челси?
–Есть новости? – спросил он.
–Квартира заперта, сэр. Но внутри происходит какое-то движение. Между шторамиесть щель, в ней временами что-то мелькает. Хотя толком ничего не разобрать. Никтоне входил и никто не выходил.
–Я буду поблизости. Каприкорн-Уок дом один. Если что, вызывайте. Можете нырнутьвон в тот проезд, чтобы воспользоваться рацией.
–Да, сэр.
Изгаража неторопливо вышли двое молодых людей и тоже остановились рядом,посмотреть.
Аллейнсказал:
–У меня бы на это терпения не хватило. Только не вставляйте меня в вашу картинку.
Тройуверяла, что эти две фразы художник слышит на улице чаще всего.
–На продажу рисуете? – спросил он.
–Угу, – ответил сержант.
–Я, может, еще вернусь посмотреть, что у вас получается, – сказал Аллейн и покинулсержанта Джекса, за спиной которого так и остались торчать двое любопытствующихмолодых людей.
Надвинувшляпу на лоб, Аллейн скорым шагом миновал Каприкорн-Сквер и дошел до Уок. Тамон, коротко переговорив с сидевшим в машине Фоксом, пересек улицу и подошел кдому номер один. Мистер Уипплстоун, увидевший Аллейна в окно, впустил его.
–Сэм, – сказал Аллейн, – Чабб действительно пошел в аптеку.
–Рад слышать.
–Однако это, как вы понимаете, не означает, что он не зайдет в свинарник.
–Вы так думаете?
–Если Чабба донимает мигрень, ее вполне могло вызвать напряжение последнихсорока восьми часов.
–Да, пожалуй.
–Жена его дома?
–Дома, – ответил мистер Уипплстоун, сразу приобретя сокрушенное выражение.
–Мне нужно с ней поговорить.
–Да? Это... это довольно неудобно.
–Простите, Сэм, но тут, боюсь, ничего не поделаешь.
–Вы собираетесь нажать на нее, чтобы получить сведения о муже?
–Возможно.
–Как это все неприятно.
–Тут вы правы, однако работая в полиции, приходится мириться с такими вещами.
–Я понимаю. И часто удивляюсь, как вам это удается.
