– По-моему, ты меня нормально встретила, – говорю я, до сих пор не понимая, куда она клонит.
– Нормально, но не с полным радушием. А тебе не показалось, Кэм, что я вела себя так, будто что-то скрывала?
Похоже, что да. Начинаю вспоминать, как вела себя Натали после нашего возвращения. Вроде она была рада, однако привычной бурной радости я не увидела. Даже решила, что Блейку наконец-то удалось ее обуздать.
– Но у нас и мебели нет, – говорю я Эндрю.
– Есть! – орет Натали, хватая меня за руку.
Натали тащит меня в гостиную, где стоят восемь кресел «бобовый пуф»[14]. В центре комнаты – четыре красных ящика из-под молока, на которых лежит деревянная панель. Надо понимать, это «кофейный столик». До темноты еще несколько часов, но в жестяных крышках от печенья укреплены три незажженные свечи.
– Какая прелесть! – смеюсь я. – Зачем нам прочая мебель, когда у нас есть такие потрясающие ретрокресла!
Конечно же, я шучу, и Эндрю это знает.
Эндрю плюхается на ближайший пуф и расставляет ноги.
– Кресла – это прекрасно, но я бы все же предпочел спать на кровати, а не на полу, – говорит он.
Я сажусь на соседнее кресло, устраиваясь поудобнее. Все остальные идут вместе с Натали и Блейком смотреть кухню.
Мы с Эндрю нашли этот домик на шестой день нашего пребывания в Роли. Пока я откровенно бездельничала, приходя в себя после утомительной поездки из Галвестона, Эндрю часами шерстил Интернет и листал журналы риелторских фирм. Им двигало жгучее желание поскорее съехать из дома моей матери. Я целиком предоставила ему заниматься поисками, горделиво думая: «У меня теперь есть муж». Он лишь показывал мне картинки, а я выражала свое мнение. Но этот домик нам сразу понравился. Он был третьим из тех, что мы успели посмотреть. Думаю, на решение Эндрю купить дом никак не повлияло одно пикантное обстоятельство. Эндрю, сам того не желая, застал маму, разгуливающую по комнатам в полуголом виде. Она считала, что мы свалили на целый день. Прежние владельцы дома выехали из него четыре месяца назад и до сих пор не могли его продать. Это повлияло на стоимость. Мы купили дом, заплатив на двадцать тысяч меньше первоначальной цены. Владельцам были очень нужны деньги, а мы платили наличными, что и повлияло на скорость сделки.
Сегодня – наш первый день официального владения домом.
Из Галвестона мы привезли кучу разного барахла. Мы арендовали небольшой трейлер и набили его под завязку, впихнув туда все, что могло влезть. Однако вскоре нам предстоит еще одна поездка в Галвестон. За мебелью. К сожалению, Эндрю во что бы то ни стало хочет привезти старое вонючее отцовское кресло. Но он клятвенно обещал вычистить и отреставрировать его. Пусть только попробует не сделать!
Натали с Блейком возвращаются в гостиную. У каждого в руках – по три бутылки пива. Бутылки быстро распределяются между гостями.
– Спасибо, я пить не буду, – говорю я.
Натали выглядит обиженной до глубины души. Она покусывает нижнюю губу и удивленно смотрит на меня. Сегодня она надела облегающую белую блузку, которая приподнимает и выпячивает ее сиськи.
– Нэт, я решила недельку отдохнуть от пива, – объясняю я.
– Мне больше достанется! – изрекает она, морща нос и пожимая плечами.
Блейк подает Эндрю бутылку и собирается сесть на последний свободный стул. Но Натали опережает его и садится первой. Блейку не остается ничего иного, как сесть ей на колени. Они о чем-то говорят. Разговор перемежается визгливым смехом Натали. Я смотрю на Эндрю. Тот хмурится.
– Шензи, – шепчет он и качает головой, успевая при этом глотать пиво.
Я тихо посмеиваюсь и вспоминаю, как он впервые окрестил Натали этим именем. Я тогда не знала, кто такая Шензи, и полезла в «Гугл». Оказалось, так звали болтливую гиену из мультика «Король Лев».
– Между прочим, кто-то обещал рассказать нам о путешествии, – заявляет Натали.
Все смотрят на нас с Эндрю.
– Нэт, я уже достаточно рассказала тебе.
– Но мы-то ничего не слышали, – говорит Лиа, моя подруга, работающая в «Старбаксе».
– Я как-то ездила в путешествие с матерью и братом, но ваши впечатления наверняка богаче моих, – добавляет Алисия, еще одна моя подруга, которая тоже работает в «Старбаксе».
– И ты до сих пор не рассказала мне, что у вас там приключилось во Флориде, – напоминает Натали.
Она прикладывается к пиву, потом ставит бутылку на пол и упирается в ноги Блейка. Блейку это явно нравится, и он целует ее в затылок.
Я вся сжимаюсь. Мне совсем не хочется вспоминать о Флориде, и в первую очередь – из-за случившегося с Эндрю. Не решаюсь взглянуть на него. Ну зачем я проболталась Натали? Естественно, без подробностей. Просто сказала, что нарвались на одну странную компашку.
Наконец я решаюсь взглянуть на Эндрю и вижу, что он вовсе не злится. Даже подмигивает мне. Потом ставит пустую бутылку на пол и говорит:
– Флорида – самое скверное место во всем нашем путешествии. И самое странное. Но в чем-то это было даже забавно.
Не представляю, как мне теперь выворачиваться с таким началом.
Все смотрят на Эндрю и ждут продолжения. Особенно Натали. Она замерла, предвкушая услышать какой-нибудь ужастик.
– На пляже мы познакомились с местными парнями и девчонками. Они позвали нас на пикник в уединенное место. Глушь, дикий пляж и все такое. Мы поехали. Поначалу было совсем неплохо. Но потом началась какая-то чертовщина.
– Какая чертовщина? – встревает Натали.
– Похоже, ЛСД или что-то в этом роде, – отвечает Эндрю.
Глаза Натали грозят вылезти из орбит. Она свирепо смотрит на меня:
– Вы пробовали ЛСД? Кэм, и у тебя хватило мозгов?
– Мы вообще ничего не знали. – Я мотаю головой. – Пошли в кусты облегчиться, а нам за это время что-то подбавили в выпивку. Неужели ты думаешь, мы бы по своему желанию стали пробовать всякую дрянь?
Теперь все смотрят на Натали.
– Да, мы ничего не знали, – подтверждает Эндрю. – Мы даже толком не знаем, что это за гадость была. Но крыша поехала прилично.
– Меня однажды «рогипнули»[15], – вдруг заявляет Сара.
