выйдет ко мне?
— Не факт. Возможно та тётка в толстых колготанах так и не передаст ей букет и моё сообщение. Поедет домой, поставит шикардосный веник в вазу и отправится в супермаркет тратить твою капусту.
— Что ты попросил передать Насте?
— Что старый друг хотел бы выразить своё восхищение её талантом лично.
Умник Кучерявый. Сообразил, что нельзя выдавать мои реальные данные этой женщине. Мало ли что. Бережёного, как известно, Бог бережёт.
— Короче жди. Пойду в уборную.
— Куда?
— В сортир, Дань. Стой тут и никуда не уходи.
— Понял, — принимаю инструкцию.
— Давай. Внизу стрельнёмся.
Киваю и чтобы хоть как-то отвлечься от накатившего нервного перенапряжения, принимаюсь расхаживать взад-вперёд, осматривая невероятное, кричащее великолепие.
Людей тут, кстати, по пальцам посчитать, да и те задерживаются недолго. Разве что охранник, который дежурит у лестницы, никуда, по ходу, не собирается.
Дёргаю давящий на горло ворот, расстёгиваю рубашку на пару пуговиц и досконально изучаю диковинный рояль белого цвета. Перехожу на настенные росписи, позолоту.
В какое-то мгновение мне на плечо аккуратно ложится чья-то ладонь. Маленькая. Совершенно точно Настина.
Поворачиваюсь к ней и, когда встречаемся глазами, бомбить внутри начинает пуще прежнего.
Немая пауза затягивается.
Настя убирает руку. Сглатывает.
— Дань? — растерянно шепчет, изумлённо моргая. — Это ты? Правда ты? — прижимая к груди цветы, внимательно и цепко всматривается в моё лицо.
— Привет, Насть, — способность говорить обретаю не сразу. Такая она невероятная вблизи. Красивая. Взрослая. Совсем другая… — Как ты, Насть?
— Нам не стоит здесь общаться, — её голос дрожит. Она встревоженно оглядывается назад. — Извините, у вас не найдётся листка и ручки? — обращается к капельдинеру, проходящему мимо.
Капельдинер. Хоть одно умное слово за вечер запомнил.
— Конечно.
— Напиши, пожалуйста, адрес и телефон, — взволнованно просит Настя, трясущимися пальцами передавая мне канцелярские принадлежности.
Не задаю больше никаких вопросов. Молча пишу корявым почерком и то, и другое. Отдаю ей листок.
— Хорошо, — сворачивает его и прячет. — Мне нужно идти. Я позвоню тебе, — кивает и исчезает из фойе также быстро, как появилась…
Глава 35
Настя
— Ты сегодня поздно, — Амиран бросает взгляд на часы.
— Извини, задержалась, слишком долго собиралась, — присаживаюсь, занимая место напротив. — Ты ждал меня? — замечаю, что кроме кофе и посуды на столе ничего нет.
— Ждал. Подавайте, — обращается к нашей помощнице.
— Я думала, ты уже уехал в аэропорт.
— Рейс перенесли на час, — внимательно меня разглядывает, и мне начинает казаться, что я перестаралась, хотя одета и накрашена как всегда.
— Понятно. Когда вернёшься? Спасибо, — благодарю Нани и беру в руки вилку с ножом.
— В четверг, после того, как подпишу контракт с партнёрами.
— Ясно.
— Будешь скучать, Настя? — смотрит мне прямо в глаза.
— Да.
— Ты снова на диете? — оценивает мой скудный завтрак: салат и греческий йогурт.
— Нужно сбросить килограмм. Скоро ведь премьера.
— Скоро ты светиться у меня будешь, — отзывается недовольно. — Совсем прозрачная стала.
— В балетном мире есть определённые стандарты, ты же знаешь.
— Твоя врачиха сказала, что излишняя худоба негативно влияет на женское здоровье и детородную функцию.
— Ты говорил с моим гинекологом? — вопросительно выгибаю бровь.
Ну и ну!
— Естественно говорил, — выдаёт он преспокойно. — Ты ведь мать моих будущих детей.
Молчу, а сам Амиран, к счастью, не развивает больную для меня тему.
— Облепиховый чай, Анастасия Эдуардовна.
— Спасибо, Нани.
— Перестань без конца благодарить прислугу, — злится муж, когда мы остаёмся в обеденном зале вдвоём. — Это её работа.
— И что? Разве Нани мало для нас делает?
— Она получает за это деньги.
— Ну и пусть. Мне несложно сказать ей доброе слово, — пожимаю плечом.
— С персоналом надо быть построже, Насть.
— Ты и сам отлично с этой функцией справляешься.
Он качает головой.
— У меня для тебя кое-что есть, — ставит на стол яркий пакет, украшенный красным бантом. — Хотел отдать потом, но передумал. Посмотришь?
Пододвигаю к себе подарок.
— Открывай. Надеюсь, будешь довольна.
Делаю, как он просит. Избавляюсь от упаковки и обнаруживаю внутри бархатную коробочку.
— Cartier? — осторожно достаю баснословно дорогой браслет.
— Нравится?
— Да.
— Давай наденем, — тянется ко мне, чтобы помочь.
— Зачем такие траты? Что за повод?
— Нет никакого повода.
— Очень красиво, — робко произносит Нани, убирая пустые тарелки.
Амиран стреляет в её сторону взглядом под названием «лучше тебе молчать», и женщина, виновато опустив глаза, максимально быстро исчезает из комнаты.
— Нани права. Очень красивый браслет, — делаю вид, что любуюсь.
— Это действительно дорогая вещь. Ты же в курсе?
— Буду с ним предельно осторожна.
— Как насчёт благодарности?
Выдавливаю из себя дежурную улыбку, поднимаюсь со стула и обхожу стол по дуге.
— Большое спасибо, Амиран, — наклоняюсь, чтобы поцеловать его в щёку.
— Одним спасибо не отделаешься, — вынуждает сесть к нему на колени. Бесцеремонно лезет медвежьей лапой под платье.
— Ты опоздаешь.
Через силу заставляю себя не сжать ноги.
— Когда вернусь, уедем на пару дней в Подмосковье. Скажем, в Орловский.
— Хорошо.
— Буду драть тебя долго и часто.
Зажмурившись, терплю его настойчивые поглаживания пальцами и щетину, неприятно царапающую нежную кожу шеи.
Внезапно вибрирует его телефон, и он нехотя от меня отрывается.
Как же кстати!
В такие моменты мне действительно кажется, что Боженька слышит мои молитвы, ведь переносить близость с мужем всё ещё тяжело, несмотря на то, что со временем я научилась и этому.
— Алло. Да, Павел Константинович, — жестом показывает, чтобы встала, и я с радостью исполняю эту его команду. — Что по срокам? — слушая собеседника, допивает кофе. — Я понял вас, но меня это не устраивает, пусть поторопятся. И? Мне сейчас некогда обсуждать лояльные условия, я улетаю в командировку, — сбрасывает вызов и зло швыряет айфон на стол.
— Какие-то проблемы?
— Нет, — встаёт и ещё раз смотрит на часы. — Ты сегодня на репетицию?
— Да.
— Борис в курсе?
— Он приедет за мной через полчаса.
— Понятно. Купи к моему возвращению какой-нибудь дерзкий комплект, — надевает пиджак. — Красный или бордовый. Поэротичнее.
Киваю.
Присутствие Нани его не смущает. Что до меня… Я краснею до корней волос.
Зачем при ней говорить подобное?
— Всё, я уехал в аэропорт.
— Удачи.
— Дины этой твоей чтобы в квартире не было, — бросает напоследок и, наконец, уходит.
— Что-нибудь ещё желаете, Анастасия Эдуардовна?
— Нет, Нани, спасибо, — забираю коробочку со стола и ухожу в свою спальню, так и не подняв на неё взгляд.
Первым делом снимаю браслет. Затем стаскиваю с себя платье и меняю на другое. На то, которое МНЕ нравится. Не ему.
Критически рассматриваю себя в зеркале. Поправляю причёску, макияж. Аккуратно сбрызгиваю кожу своими любимыми духами и присаживаюсь на кровать, чтобы хоть немножко успокоиться.
Снимаю с тумбочки медведя и
