Дождавшись удобного момента, когда Олег Иванович поднялся из-за письменного стола, закрыл сейф, вышел из домика и скрылся за деревьями, агент перешел к решительным действиям, а именно: проскользнул на крыльцо, приоткрыл дверь и, убедившись, что вокруг никого нет, скрылся за нею.
Очутившись внутри, «мистер Бонд» повел себя не менее решительно. Он подошел к письменному столу и — один за другим — выдвинул все ящики. Судя по тому, как сузились глаза «агента», можно было заключить, что нужной ему вещи там не оказалось. Тогда «агент 007» обвел глазами комнату, и его взгляд остановился на сейфе. Приблизившись к нему, он простым подергиванием за ручку убедился в том, что железный ящик заперт. Приподняв задвижку, «агент» приник к замочной скважине, изучая устройство замка и, видимо, взвешивая свои возможности по части взлома. И в это мгновение послышались шаги — кто-то стремительно приближался к входной двери. «Мистер Бонд», как всякий застигнутый врасплох, затравленно оглянулся и юркнул под кровать.
Как и следовало ожидать, вошел хозяин домика. Он настежь распахнул окно, с наслаждением зевнул и принялся расстегивать пуговицы рубашки, явно готовясь отойти ко сну. «Джеймс» под кроватью лежал ни жив ни мертв, боясь чихнуть. На его перепачканном пылью мужественном лице запечатлелся страх. Мысль провести здесь всю ночь и быть наверняка разоблаченным пугала «агента»…
Однако спасение явилось «мистеру Бонду» совсем неожиданно. На этот раз оно приняло облик заведующего хозяйственной частью лагеря Говорилыча Плюшкина. За дверью послышались его шаркающие шаги, а вслед за тем и его скрипучий голос:
— Иваныч! Ты еще не лег?
— Чего тебе? — проворчал Достоевский. — Ни сна, ни отдыха измученной душе…
— Да печать вот забыл поставить, — всунувшись в дверь, виновато затараторил завхоз, шурша бумагами. — Шлепни, а? Накладные! Завтра в город ехать… ну, чтобы утром не будить…
— Ну, давай, рассеянный с улицы Бассейной…
Достоевский отпер сейф, достал печать, пришлепнул накладные.
— Все?
— Все, все, исчезаю, — пробормотал неурочный гость, поспешно покидая комнату. — Спокойной ночи… извини!
— Эй, погоди! — спохватился начальник лагеря, выходя за ним следом на крыльцо. — Ты вот что… будешь в городе, заскочи в мэрию, и…
Тут дверь за Достоевским закрылась, и хрипловатый басок его зазвучал неразборчиво.
Этого шанса нельзя было упустить. «Мистер Бонд» стремительно выполз из-под кровати и, прилагая невероятные усилия, чтобы не чихнуть, одним прыжком оказался у сейфа. «Агенту», как всегда, везло: на одной из полок лежала искомая видеокассета. Выхватить из-за пазухи другую кассету, поменять коробки и подменить ею ту, что лежала в сейфе, учитывая сноровку разведчика, было делом нескольких секунд. Однако тут уже не обошлось без оплошности: выпрыгивая в окно, «Джеймс» задел стоящую на подоконнике банку с васильками, банка грохнулась на пол и разбилась вдребезги…
Дверь открылась, в комнату заглянули Достоевский и Говорилыч.
— Ну, ёксель-моксель, — озадаченно произнес Олег Иваныч, разглядывая лужу и разметанные по полу цветы и осколки стекла. — Сквозняк, что ли?
— Коты, — уверенно предположил завхоз, — совсем обнаглели. Дети их кормят, вот они везде и шастают…
Глава пятая
о том, как призрак голода павис над лагерем, а его костлявая рука стиснула не только людей, по и лошадей
В переполненной детьми столовой завтрак был в полном разгаре. «Великолепная шестерка» появилась с некоторым запозданием.
— Ща как еды поедим, — потирая руки, возвестил Асисяй.
— Да, это актуально, — поправляя очки, сказал Леннон.
— Как никогда, — подтвердила Джейн.
— С кайфом окунулись, — встряхнув еще влажными волосами, поделилась Саша, усаживаясь за стол. — Какая здесь вода классная — волосы после купания прямо как шелковые…
— «Раньше мои волосы были сухими и безжизненными, — пародируя телерекламу, съехидничала сидящая за соседним столом Фифа, — а теперь они мокрые и шевелятся…»
Сашины волосы были предметом ее тайной зависти.
— А ты тоже попробуй искупаться, — парировала Джейн. — Вдруг поможет?
— Э! — воскликнул Асисяй, в недоумении оглядывая стол. — Ребя, а где масло?
— Масла не завезли, — проходя мимо их стола, развела руками тетя Аня.
— Зря-яссьте-пожалуйста! — закричал Асисяй. — Это почему?
— Говорят, денег нет, — объяснила повариха. — На счет не пришли. А почему — никто не знает. Гавр ил ыч поехал в город выяснять…
Ребята переглянулись.
— Если в доме нету денег, привяжите… — прочувствованно начал декламировать Асисяй.
— Не нравится мне это, — перебил его Лешка.
— Ха! А кому понравится? — поддержал Асисяй. — Каша без масла…
— Не поэтому, — уточнил Лешка. — Когда нас в ту ночь повязали и в джипе везли, я слышал, как один мордоворот сказал другому: мол, если наш шеф захочет, он этому лагерю ваще кислород перекроет…
Ребята снова переглянулись.
— Это значит… что? — спросила Джейн.
— Это значит, — сказал Леннон, — что наши письма уже дошли до адресатов. Их получили и прочли…
— И тот, кому мы наступили на хвост, — добавил Лешка, — решил нас придушить…
— …костлявой рукой голода, — мрачно закончил Асисяй.
Между тем таинственным отсутствием денег были озабочены не только дети. Куда большую тревогу это внушало тем, кто обязан был кормить детей и делать это, как минимум, три раза в день. И первым среди них был Достоевский.
— Да, это похоже на санкции… Где деньги-то?
Стоя у окна в своем кабинете, Олег Иваныч задумчиво барабанил пальцами по стеклу.
— А может, просто обычное головотяпство и неразбериха? — предположил Говорил ыч. — Я, Иваныч, как ты велел, по всем кабинетам пробежался. Все только руками разводят — мол, давно перевели. В принципе дело-то обычное… Деньги — вещь сладкая, раз — и к чьим-то руками прилипли…
— Ну, если так, то погуляют наши денежки и придут. А если нет?
— Думаешь, могут нас прикрыть?
— Ну, это вряд ли… Но крови попортят!
Достоевский уселся за стол.
— Ну, что там у нас?
— Еды в лагере осталось на три дня, — доложил Говорилыч. — За аренду и корм лошадей платить нечем. Зарплату инструкторам — тоже…
