Глава I. Газетная утка
Я шла на встречу с ребятами, когда в глаза мне бросился крупный заголовок:
ПОХИЩЕНИЕ КАССАНДРЫ КЭСС!
Вот это да! Я тут же схватила газету и протянула продавцу мелочь. Кассандра, наша самая популярная телезвезда, похищена! Почему же я ничего не слышала по радио?
Быстро пробежав глазами статью, я даже застонала от досады. Меня надули. Обыкновенная газетная утка.
Как выяснилось, Кассандру Кэсс никто не похищал. Мать телезвезды всего лишь опасалась, что ее дочь могут похитить. Какой-нибудь обезумевший поклонник или преступник, который захочет получить огромный выкуп. Мать и дочь только что вернулись из Америки, где Кассандра снималась в кино, и узнали о нескольких случаях похищения знаменитостей. Происшедших в их отсутствие. Теперь, утверждал автор заметки, они живут в постоянном страхе.
— Ну да, конечно, — с негодованием пробормотала я, — ее могут украсть, или она вдруг облысеет, или встретится с пришельцами из космоса. Очень, очень сомнительно.
Я швырнула газету в урну, выбросила из головы проблемы Кассандры Кэсс и зашагала к Лесистой Долине, где обычно собиралась наша «Великолепная шестерка».
Интересно, удалось ли ребятам подыскать какую-нибудь работу? Каникулы только начались, впереди несколько свободных недель. Вместо того чтобы околачиваться вокруг школы и умирать со скуки, можно заняться чем-нибудь полезным и неплохо заработать.
«Великолепная шестерка» — это что-то вроде агентства по трудоустройству, которое мы сами и организовали. «Шестеро ответственных, серьезных подростков готовы взяться за любую работу по дому, в саду, в магазине или конторе» — так написано в нашем рекламном объявлении. Должна заметить, что за последние несколько месяцев нам пришлось выполнять весьма странные поручения.
К сожалению, с ними были связаны и кое-какие странные приключения, без которых я вполне могла бы обойтись.
И все-таки деньги, которые мы заработали, нам очень пригодились. Однако их оказалось недостаточно, и теперь я отчаянно нуждалась в карманных деньгах. Работу следовало найти срочно. Желательно интересную и не очень тяжелую. И по возможности без неприятностей и тайн.
Именно об этом я постоянно твержу Лиз Фри — с тех самых пор, как мы создали наше агентство: «Мне нужны деньги, Лиз, а не приключения». В ответ она обычно вздыхает в своей несносной манере и бормочет: «Ришель, я тебя не понимаю». Иногда мне кажется, что Лиз обожает неприятности и опасности ничуть не меньше Санни и ребят. Она определенно любит все усложнять.
Долина — это большой участок земли рядом с городским парком. Домов там нет, только колючий кустарник и старые деревья — кажется, эвкалипты. Лиз говорит, что двести лет назад, еще до того как сюда пришли наши предки и построили город, так выглядел весь Рейвен-Хилл.
Лиз — известная фантазерка, можете мне поверить. Я ее сто лет знаю, еще с детского сада. У нее и тогда были странные фантазии.
На краю Долины я остановилась. Дальше не пойду. Сначала надо бы убедиться, что остальные уже там. Долина — нормальное место, мирное и спокойное, но когда я одна, мне становится не по себе. Уж очень здесь тихо, и лес слишком густой. В кустах вечно что-то шуршит. Да и зачем понапрасну пачкать туфли?
Я крикнула:
— Есть там кто-нибудь?
— Никого, Ришель, — отозвался знакомый голос.
Том Мойстен. Он у нас остряк. Во всяком случае, он сам так считает. Меня его шуточки не забавляют.
— Очень смешно, Том, — фыркнула я и начала спускаться по тропинке, вьющейся среди зарослей.
В Долине довольно грязно, но лучшего места для наших тусовок не найти. Большинство ребят из Рейвен-Хилла обходят ее стороной: считается, что здесь водятся привидения. А взрослые, когда хотят побегать трусцой, выгулять собак или покатать детей в колясках, идут в парк.
Поэтому мы встречаемся в Долине, если хотим, чтобы нам никто не мешал.
Вся компания сидела на небольшой поляне. Том Мойстен. Ник Контеллис. Санни Чан. Элмо Циммер. (Лиз Фри почему-то отсутствовала.)
Ник Контеллис, как обычно, выбрал самое удобное место — стоял, прислонившись к стволу раскидистого дерева. У Ника густые черные волосы и темные глаза, отличная кожа и белозубая улыбка. И держится он всегда очень независимо. Он — полная противоположность Тому — высокому, худому и по-детски неуклюжему парню, который до сих пор носит специальные пластинки для исправления зубов. Ник с Томом очень разные и, наверно, поэтому все время ссорятся.
Я нашла относительно чистое место и присела на траву.
— Ну, что слышно насчет работы? — спросила я. — Мы попусту теряем драгоценное время.
— Только не я, — заявила Санни Чан. — Я готовлюсь к соревнованиям по гимнастике. Тренер считает, что у меня хорошие шансы.
Санни оживилась и казалась почти взволнованной. Обычно по ее лицу нипочем не догадаешься, что она действительно чувствует. Я никогда не знаю, что у нее на уме: мы не особенно близки.
Будь она моей подругой, я бы непременно убедила ее заняться своей внешностью.
Санни могла бы стать по-настоящему хорошенькой. Она австралийская китаянка, у нее блестящие прямые черные волосы, которые она обычно стягивает в конский хвост. Ходит в джинсах и кроссовках. Ну, еще в спортивном костюме, если у нее тренировки. Гимнастика, таэкван-до, йога — она занимается всем, от чего растут мускулы и прошибает пот.
— Санни, — терпеливо сказала я. — Ты меня не поняла. Я говорю, что «Великолепная шестерка» теряет время.
— Вообще-то мне сегодня звонили насчет работы, — начал Ник, но Элмо Циммер перебил его.
— Погоди, Ник, — вмешался он, — я еще не закончил.
Вот о ком я напрочь забыла. Об Элмо Циммере легко забыть. Ник уже сейчас красивый парень, а Том будет выглядеть гораздо лучше, когда перестанет расти и снимет с зубов пластинки. Но Элмо всю жизнь будет маленьким и коренастым, рыжим и веснушчатым. Я это точно знаю, поскольку видела его отца, которого тоже зовут Элмо Циммер (Цим для краткости). Он вылитый Элмо, только повыше. Чуть-чуть.
Цим издает «Перо», нашу местную газету. Ее основал дед Элмо, которого — вы уже, конечно, догадались — тоже звали Элмо Циммер. Наш Элмо тоже хочет издавать «Перо», когда вырастет, и постоянно об этом говорит. Обычно я отключаюсь.
— Так вот, насчет нового приюта для бездомных детей, — бубнил Элмо. — Стивен Спирс взял у некоторых из них интервью. Слышали бы вы их рассказы! Просто ужас, что им пришлось пережить.
Я зевнула, почувствовав усталость, но Элмо вдруг замолчал и исподлобья взглянул на меня.
Терпеть не могу, когда он на меня так смотрит. Как будто я пустая и легкомысленная эгоистка. Вовсе я не эгоистка! Однажды я послала половину своих карманных денег, услышав по телевизору призыв о помощи голодающим детям, В Индии или Африке, не помню точно. Но нельзя же всю жизнь жалеть других и возмущаться тем, что происходит в мире. Я, во всяком случае, так не могу. А Элмо может, и Лиз такая же.
