— Ты дал мне очень мало времени, Генрих. Я ещё не вполне готова, — сказала королева, надувшись, — и дон Белтран ужасно устал.
— Это очень важно, иначе я бы не побеспокоил тебя, моя дорогая. Я знаю, что он устал. Проскакать весь этот путь по такому холоду! Бедный юноша! Но я не мог довериться никому другому! Нет никого более проницательного, обладающего большей интуицией, чем наш дорогой граф де Ледесма.
— О, Генрих, ради всего святого! Я очень высоко ценю дона Белтрана...
— Без сомнения, он сказал тебе, почему я послал именно его.
Ему никто не ответил. Казалось, короля Генриха не трогал тот очевидный факт, что перед его приходом они, должно быть, говорили о чём-то сугубо личном.
— Разве нет? Я не понимаю, почему он так поступил. Но я узнаю это позже. А сейчас, — он указал ей на пушистую кипу шелков и бархата, кружев и шитья в руках у пажа, — ты должна помочь мне выбрать подходящие платья для Изабеллы.
— Боже праведный, почему? Одежда этого ребёнка вполне приемлема: скромная, тёплая, спокойная, подходящая для её возраста.
— Её одежда старомодна, так же как и одежда её подруги Беатрис. Я хочу сказать, что их платья не выглядят подходящими для двора. Ты так не думаешь, Белтран? Отвечай честно. Разве это правильно, что моя сестра и её главная придворная леди одеваются, как две крестьянки из Аревало? Такая одежда делает их безобразными. Могут подумать, что королевская семья состоит из грубых, неотёсанных людей. Даже пажи смеются над их платьями.
— Кто же из них? — насмешливо спросила королева.
Одним из пажей был Франсиско де Вальдес, юноша, который только что возвестил о прибытии короля. Но по известным только ему самому причинам король предпочёл не называть имена.
— Ну, я просто чувствую, что смеются. Кроме того, все наши пажи из благородных семей, они хорошо воспитаны, у них прекрасные манеры. Такие чувствительные молодые люди определённо должны смеяться над старомодными платьями, ведь все остальные при дворе одеты совсем иначе. Обе девушки могли бы выглядеть очень красиво, особенно Изабелла. Только взгляни на эти платья! Я выбрал для неё зелёное платье, вот это, украшенное жемчугом. Беатрис, конечно, должна носить что-нибудь красное с белой отделкой по вороту и, скажем, с серебряными серьгами — ей подойдут более яркие украшения, чем Изабелле, потому что её черты гораздо ярче. — Он стал перебирать платья до тех пор, пока его пальцы, украшенные тяжёлыми перстнями, не остановились на одном. — Вот, — радостно воскликнул он. — Это платье будет самым модным следующей весной. Вы не согласны, Хуана? Дон Белтран?
Осторожно король отложил в сторону другие платья, не смяв их, затем поднял отобранное перед собой на вытянутых руках, чтобы продемонстрировать, насколько оно подойдёт принцессе. Дон Белтран с трудом сдерживал усмешку, королева бросила в его сторону предупреждающий взгляд. Никто не имел права смеяться над королём, который, по крайней мере формально, был абсолютным монархом и считался отцом инфанты.
— Она должна встретиться с опасными противником, моя дорогая. Все мы должны произвести на короля Франции хорошее впечатление. И в этом моя маленькая сестричка тоже нам поможет. Ты не согласна? Да? Нет? — Он приветливо улыбнулся поверх кружевного жабо.
Королеве Хуане не было известно об этих планах встречи с грозным королём-пауком Луи Французским, но она была заинтересована во всём, касающемся международных связей Испании и будущего инфанты, её дочери, чью детскую ручку поцеловали в знак преданности все гранды королевства, включая принцессу Изабеллу и принца Альфонсо. Несмотря на глухое ворчание и высоко приподнятые брови, никто ещё не осмеливался открыто подвергнуть сомнению законность происхождения ребёнка. Сплетни могли оказать самое отвратительное воздействие на невинные умы двух детей вдовствующей королевы, донью Изабеллу и дона Альфонсо, чьи права на престолонаследие узурпированы неожиданным рождением девочки.
Глядя на низкий вырез платья, которое демонстрировал король, королева с неодобрением поджала губы. Определённо, донье Изабелле не будет позволено появиться в свете в подобном платье! Головы всех присутствующих будут поворачиваться ей вслед, и сердца половины мужчин при дворе, включая дона Белтрана, устремятся к ней.
— Я считаю, что это совершенно исключено для девушки её возраста, — твёрдо заявила королева.
— О, я не согласен, совсем не согласен, — взволнованно запротестовал король. — Я хорошо разбираюсь в этих вопросах. Изабелла давно уже вышла из детского возраста. Она миновала возраст детской пухлости и подростковой неуклюжести, что одинаково плохо, скажу я вам. Она великолепно сложена, но кто может это заметить под той ужасной одеждой, которую вдовствующая королева заставляла её носить в Аревало? Разве это не лучшее доказательство того, что моя бедная мачеха сошла с ума? Когда состоится встреча с королём Франции — а это будет важное государственное событие, моя дорогая, — Изабелла должна выглядеть сияющей принцессой, с царственной осанкой, грудь которой так и взывает к тому, чтобы у её обладательницы поскорее появился повелитель. Что ты думаешь, Белтран, старина?
Королева остановила сверкающий взгляд чёрных глаз на доне Белтране, который прочитал в них: «Если только ты осмелишься согласиться!..»
— Ваше величество, — произнёс кабальеро, чувствуя неловкость. — Я полагаю, что не могу рассматривать принцессу Изабеллу в таком свете. Для меня она остаётся просто милым ребёнком, маленькой сестрёнкой вашего величества.
— Я ожидал от тебя, именно от тебя, большей откровенности, Белтран. Может быть, ты и прав. Но думаю, что всё-таки я прав. Маркиз Виллена убедил меня, что нам необходимо произвести благоприятное впечатление на короля Франции, или он никогда не поддержит нас.
Король сделал ударение на имени Виллена, переводя взгляд с королевы на дона Белтрана, давая им возможность полностью осознать значение этих слов, напомнить, что старый фаворит Виллена ещё не вполне утратил своё влияние, уступив место новому, дону Белтрану.
Медленно прохаживаясь по комнате, король начал разъяснять сущность проблемы повстанцев в Арагоне. Соседнее королевство Арагон захватило средиземноморское побережье испанского полуострова, так же как королевство Португалия — атлантическое побережье. Между ними лежала Кастилия, изолированная, иссушенная, гористая территория, такая же суровая по природным условиям, как и по характеру её жителей, полностью отличавшемуся от характера жителей приморских королевств, расположенных по сторонам испанского щита. Королевства, которые располагались по берегам морей, всегда были более покладистыми и более терпимыми в отношении других, более открытыми к проникновению заморских идей из-за своей торговли с иностранными государствами. К востоку от Аргона, отделённая от него Средиземным морем, лежала Италия, в которой бурлила интеллектуальная жизнь, этот период её истории назван Ренессансом. К западу от Португалии лежал Атлантический океан; а к югу вырисовывался страшный чёрный континент — Африка, родина мавров. Её берега в прошлом исследовало большое количество португальских кораблей, которые возвращались на родину с богатой добычей, состоявшей из золота, слоновой кости и рабов — негров. Это было новым, совсем не христианским, но чрезвычайно выгодным источником обогащения.
