покровительствуя художникам и скульпторам, поэтам и философам. Его библиотека оказалась намного богаче, чем у Сфорца, в доме собиралась неоплатоновская академия ученых, изучались философские науки, переводились древних греков, Медичи соревновались в стихах с поэтами. Интеллектуальные беседы сочетались с великолепным владением боевыми искусствами.
– На свете нет ничего более достойного, чем превосходить других в щедрости. – сказал однажды Лоренцо, это стало девизом всей его жизни. Он не скупился в средствах, поддерживая искусство, науки. Бывший золотой мальчик, а ныне меценат, банкир, политик, философ, поэт, собрал вокруг себя лучшие умы Флоренции.
Среднего роста, мускулистый, с некрасивым лицом, кончик длинного носа свернут набок – так выглядел Лоренцо де Медичи. Плоская переносица придавала его голосу своеобразное звучание: одним он казался писклявым, другим механическим. Нижняя челюсть сильно выдавалась вперед. У него было слабое зрение, он не чувствовал вкуса и запаха, в общем, пошел весь в мать! Но мать передала сыну не только некрасивую внешность, но и невероятную харизму. Не было человека, который не попадал под обаяние Лоренцо, проведя в его обществе некоторое время. Забывалось все внешнее, собеседник был моментально покорен.
Покорена была и Катерина. Она во все глаза смотрела на человека, о котором говорила вся Италия. Не зная, что с семьей Медичи будет связана ее жизнь и Флоренция станет спасением для нее и ее детей, девочка просто наслаждалась приключением. Она на всю жизнь запомнила имя Медичи.
Лоренцо был любезным хозяином и устраивал различные развлечения для своих благородных гостей, даже поручив одному из своих любимых художников, Пьеро дель Поллайоло, написать портрет Галеаццо Марии. Но здесь и в помине не было великолепия миланской жизни! Флорентийская республика приняла строгие законы, которые запрещали роскошь в одежде и аксессуарах как для мужчин, так и для женщин. Вышивка жемчугом, рогатые головные уборы и длинные шлейфы, типичные для Милана, во Флоренции были строго запрещены. Хотя Тоскана производила лучшие в Европе окрашенные роскошные ткани, ее жители носили простую одежду, чаще из шерсти, чем из шелка или золотой парчи.
Богатство Флоренции демонстрировалось не в одежде ее жителей, а на городских улицах. Над городом возвышался купол Флорентийского собора, архитектурного шедевра Брунеллески. Здание гильдии Орсанмикеле, расположенное в нескольких шагах от собора, представляло собой выставку великолепных скульптур, выполненных по заказу флорентийцев. Скульптуры и картины, здания и церкви – Флоренция демонстрировала роскошь искусства и науки, а не платья.
Сфорца оказались посрамлены, как увешанные золотом нувориши, впервые попавшие в дом истинных аристократов. Высокий и статный герцог, казалось, уменьшился в росте, ему казалось, что флорентийцы смотрят на него свысока.
Но он оказался достаточно умен, чтобы не обидеться. Герцог возвращался в Милан изменившимся. А Катерина… в эти дни судьба навсегда связала ее с Флоренцией и с Медичи. Но до этого произойдет еще так много событий…
Глава 3. Жених появляется на сцене
Идеализированный портрет Джироламо графа Риарио работы Мелоццо да Форли можно увидеть в музеях Ватикана.
На портрете изображен подтянутый красивый мужчина с большими серыми глазами и золотисто-каштановыми волосами, ниспадающими модными косами. Популярная прическа в эпоху Ренессанса очень шла Джироламо, казалось, его правильные и благородные черты обрамляет светящийся ореол. Действительность была иной: излишняя полнота, крестьянская грубая внешность, бледная кожа, но главное- отвратительный характер. Ум ко всему вышеперечисленному не прилагался. Если бы не дядя, ставший римским Папой, никто бы и принимал Джироламо всерьез.
Тридцатилетний Джироламо Риарио был сыном сестры Папы и… сапожника; единственное, что светило ему в жизни, это карьера таможенника в Савоне, чем он и занимался. Но все изменилось, когда дядя стал Папой, Джироламо сразу превратился в капитана папской армии. И хотя Макиавелли назовет его низменным и гнусным, с этого времени с ним пришлось считаться.
Пришло время исполнять обещанное, и Джироламо явился в Милан для помолвки с Костанцей Фольяни, прямой родственницей сразу двух заметных кланов – миланских герцогов Сфорца и мантуанских маркизов Гонзага. Явившись, он заявил, что 11 лет – прекрасный возраст для «нормального» брака, а не просто помолвки, никаких письменных обязательств отложить «конфирмацию» брака до 14-летия невесты, как требовали тогдашние правила он не подпишет. Жених весьма откровенно потребовал сексуальных отношений с будущей молодой женой. Все просто: нет секса- нет жены. Конечно, мать Костанцы встала на дыбы, никаких денег ей не нужно, дочь на таких условиях она не отдаст.
– Этот мужлан низкого ранга собирается посягнуть на девочку из рода Гонзага, нарушив закон? Никогда.
Как ни орал герцог Сфорца, женщина была непоколебима.
К поискам компромисса привлекли даже Мантую, потенциальная невеста – родственница правителей, как никак, и 6 января 1473 года маркиз Мантуи такой компромисс предложил. Чтобы брак считался законным, мать должна позволить Костанце «уложиться в постель» с Джироламо в присутствии своем и нескольких дворянок, а также любых других свидетелей, которых жених мог выбрать по своему усмотрению. Фактического полового акта до 14 лет не будет.
Джироламо возмутился – нашли дурака! – и отказался от помолвки. Его сопровождающие уже собирали вещи, а по двору поползли разговоры, что Имолу Папа скоро приберет! Вернувшись из Флоренции, герцог Сфорца решил переплюнуть меценатов Медичи, заказывал художникам все новые картины, замахнулся на создание хора, доселе невиданного в Европе, и денежки таяли на глазах. Правитель Милана впал в отчаяние, видя, как все его планы рухнули. Нужно было немедленно успокоить Джироламо!
***
Катерина не подозревала, что пока она безмятежно наслаждается вкусной едой и развлечениями после рождественских праздников, тройственный совет – правитель Мантуи маркиз Гонзага, правитель Милана герцог Сфорца, ее отец, и представитель Джироламо граф Боско решали ее судьбу…
17 января 1473 года свадебный контракт оформили на закрытой церемонии, присутствовали герцог Сфорца, его жена Бона савойская и придворный врач.
Это в кино граф падает на колени перед избранницей с драгоценным перстнем в руке, или полграфства дарит. В эпоху Возрождения все было прозаично: контракты, нотариусы, представители будущих супругов. Процесс состоял из трех этапов.
Первый – переговоры между родителями обеих сторон относительно приданого и договоренности о союзах или передаче земель. Второй – церемония обручения, на которой жених и невеста представлялись друг другу, часто впервые встретившись. Перед рядом свидетелей нотариус спрашивал, хотят ли они пожениться, и пара отвечала: «Volo», желаю. Чистая формальность, после которой подписывался контракт и вот тут появлялся ритуал, дошедший и до наших дней- кольцо и поцелуй. Если «молодые» были совершеннолетними
