только хуже стала. Вы уверены, что можно лететь?
Георгий задумчиво посмотрел через лобовое стекло наверх. Тучи мчались по небу стадом диких серых скакунов, принося с собой мерзкий моросящий дождь со снегом. Небо отказывалось погружаться в полную темноту из-за давящего полярного дня, а потому казалось, будто они застряли в каком-то безвременье.
— Да, может, имеет смысл попробовать завтра, — неуверенно сказал он и бросил взгляд на винтажные дарственные часы на запястье. — Все равно уже глубокая ночь и, если честно, спать хочется больше, чем жить.
— Это да, — хмыкнула Марина. — Думаете, тут найдутся две свободные койки?
— Если что, можно поспать тут, — улыбнулся Георгий. — Я вот, если хочу спать, засну хоть стоя, как боевая лошадь.
— То же самое, — согласилась женщина. — Но все же давайте сначала спросим у капитана, можно ли где-нибудь принять горизонтальное положение.
Выйдя из вертолета, они заметили, что корабль оживился. Сонная апатия сменилась лихорадочным движением: двое бурильщиков быстрым шагом ходили по верхней палубе и кого-то звали. Один из ищущих подошел к Марине и Георгию и спросил:
— Вы не видели Севу?
— Какого Севу? — вопросом на вопрос ответил пилот.
— Слесарь лет сорока, в такой же вот спецовке, лицо оплывшее, чудной такой, — принялся объяснять тот, маша руками. — Вот такого примерно роста.
Марина вспомнила разговор, который слышала пару часов назад, и спросила озадаченно:
— А что с ним?
— Иваныч просил найти, а он как сквозь землю провалился… — сокрушенно покачал головой тот. — Если встретите его, передайте, пожалуйста, что мы его ищем.
— Непременно передадим.
Бурильщик побежал дальше искать пропавшего товарища, а Георгий с Мариной, тревожно переглянувшись, направились на поиски Смирницкого. Сонливость как рукой сняло.
Они обнаружили капитана в одной из кают вместе с немолодым мужчиной, который на вид казался истощенным и больным, хотя имел весьма крупное телосложение. Под глазами залегли темные круги, морщинистое лицо обвисло, плечи ссутулились.
— Не переживай, Иваныч, — внушал ему Смирницкий. — Найдут ребята твоего Всеволода. Ну не мог же он, как Иисус, по воде уйти?
— По воде нет, а вот в воду… — покачал головой, как догадалась Марина, бригадир бурильщиков. — Сердце у меня не на месте, Леш. Зря я от него отмахнулся, надо было выслушать, успокоить… А ну как он действительно того — в воду сиганул?
— Говоришь, выпил он?
— Ну, запашок от него шел, да. Ума не приложу, откуда алкоголь взял — у меня с этим строго, никто из ребят не пьет. Разве что из аптечки спирт вытащил да с водой размешал. А пьяному мало ли что в голову взбредет…
— Что случилось? — вмешался в разговор Георгий. Капитан и бригадир обернулись, и Смирницкий представил их Иванычу, объяснив, что двое гостей пытаются вернуть связь.
— Хорошо бы, — кивнул тот. — А то мы с этой чертовщиной с ума скоро все сойдем. Сначала техника поломалась, теперь вот человек пропал.
— Как так пропал? — удивился пилот. — А что же вы двое его не ищете?
— Мы свой участок уже обыскали, остальные другие отсеки проверяют, — объяснил Иваныч. — Я Севу отдыхать отправил, спустился к каютам — его нет. Пошел искать — не нашел. Никто его не видел. Теперь вот все переворачиваем вверх дном, никак найти не можем.
— А он не говорил и не делал ничего… необычного? — деликатно поинтересовалась Марина, стараясь не выдать, что она случайно подслушала его разговор с подчиненным.
Бригадир нахмурился и, помолчав, наконец ответил:
— Он, как и все на корабле — мы обсуждали это за завтраком — почти не спал с воскресенья. Работы нет, связи нет, все нервничают, само собой. Но сегодня Сева подошел ко мне и признался, что слышал голоса. Он не может разобрать, что они говорят, только сказал, что это похоже на протяжную очень тихую и высокую песню… но отчего-то он был уверен, что голоса принадлежат тому, что находится там, на дне.
Марина вздрогнула. Именно так она бы описала звук, который ранее вызвал у нее столь ужасную головную боль.
— А он здоров? Я имею в виду психически… — уточнил Георгий.
— Да, конечно, он же проходил медосмотр при трудоустройстве. Единственное, чем он отличается от нас с вами, — это тем, что у него в ухе стоит имплант, ну, слуховой аппарат. Пришлось поставить из-за производственной травмы несколько лет назад.
Марина вновь невольно коснулась шрама за ухом. Сева сказал, что слышит голоса, когда включается бур… Может ли быть так, что его имплант смог как-то настроиться на прием этого сигнала? Что же он такое услышал?..
— Все проверили, — раздался голос вернувшегося Дмитрия. — Всеволода и правда нигде нет.
— И это еще не все, — сообщил вошедший следом Адиль. В руках у него был небольшой подводный дрон, окрашенный в желтый цвет. На боку устройства виднелась огромная вмятина, словно по нему прошлись куском толстой арматуры. В напряженной тишине парень поставил дрон на середину стола, достал из кармана смартфон, с которого тот управлялся, и открыл сохраненную видеозапись, перевернув экран так, чтобы всем было видно.
Запись походила на отрывок из фильма ужасов. Сначала — серая пустота, освещенная ярким фонариком. Затем из темноты возникает бур, тянущийся вниз на несколько сотен метров. Дрон, словно падающая звезда, срывается в эту пропасть и летит, летит, пока вдруг… Марине показалось, что сама тьма ожила и сдвинулась с места, поведя огромным, похожим на валун, боком. Затем от нее отделилась черная длинная рука, величественно протянулась куда-то наверх, а потом хлопнула по маленькой светящейся механической мухе. Камера дрона забарахлила — по экрану пошли волны помех — прежде, чем успела заснять, что нанесло удар. На этом видеозапись остановилась.
— Что это было? — выдохнул пораженно капитан Смирницкий.
— Явно не подлодка, — констатировал Георгий и попытался перемотать запись обратно, на тот момент, где происходит движение. К сожалению, даже при весьма высоком разрешении нельзя было точно сказать, с чем именно столкнулся дрон. Однако ни у кого уже не осталось сомнений: оно живое.
— Господи Боже, — перекрестился Иваныч.
— Какой-то огромный кальмар, — предположил Дмитрий. — Может, он еще динозавров застал…
— Кальмар, который силой мысли сломал нам оборудование? Скажешь тоже! — хохотнул капитан, хотя в его голосе сквозили истерические нотки. Глаза его бегали из стороны в сторону, как у человека, балансирующего на одних пятках над пропастью безумия и готового вот-вот прыгнуть туда.
— Может быть, это не связанные друг с другом вещи… — пробурчал Дмитрий.
Присутствующие принялись обсуждать и строить гипотезы, что же это все-таки было. Молчали только Адиль и Марина, которые понимали в технике больше всех, и потому пребывали в наибольшем замешательстве. Они переглянулись, и женщина заметила, что парня одолевает
