Анастасия Высочанская
Сигнал
День выдался не самым лучшим для полетов. Грузные серые, словно пропитанные ртутью, облака и беспокойный графитовый океан сливались в пейзаж из ночных кошмаров Говарда Лавкрафта. Вертолет качало из стороны в сторону, и Марина, зажмурившись, вцепилась в ручки сидения. Все равно за иллюминаторами и лобовым стеклом почти ничего не видно. Закрой глаза и представь, что ты не на высоте трех тысяч метров, а у себя на даче рядом с Ладожским озером — растянула гамак между двумя березами, надвинула широкополую шляпу на глаза и дремлешь под далекие визги плещущихся в воде Тишки и Милы и безостановочное жужжание мух…
— Марина Александровна, Вы там как? — раздался в наушниках голос пилота. Сквозь эмпатию пробивалась легкая усмешка.
— Да-да, нормально. Только укачало немного, — выдавила из себя Марина и добавила виновато. — Я уже десять раз пожалела, что поторопила Вас, Георгий. Надо было все-таки дождаться, когда распогодится. А то летим, как в вате, ужас.
— Поверьте, если бы в воздух действительно нельзя было подниматься, мы бы никуда не полетели, — хмыкнул пилот. — Как я и говорил, можно было бы подождать до вечера, когда ветер станет потише, но это скорее вопрос вашего комфорта… Так что не переживайте. У меня тут оборудование отличное, можно хоть откинуться вздремнуть — машина сама долетит.
— Лучше не надо… — нервно хохотнула Марина.
— Я к тому, что в этих моделях бортового компьютера мозг, как у человека. Даже лучше — не захламлен всякой ерундой, которая его отвлечь может. Один минус — анекдоты рассказывать не умеет, — пошутил Георгий.
— А что за модель?
— ЦУВС-8… Да тут написано на панельке.
Марина заинтригованно подалась вперед и гордо воскликнула:
— О! Так это наша разработка!
— Да ну?
— Ну да, — гордо сказала та и на автомате пояснила. — Центр Управления Всеми Системами на базе искусственного интеллекта Жуков. Контролирует оборудование в фоновом режиме, рисует карту местности, регистрирует информацию с пульта и находит лучший способ, как отладить процессы… Вообще странно, мы их обычно оборонке продаем. Гражданской авиации такой уровень контроля ни к чему, тут все-таки ориентировано на высокую маневренность в экстремальных условиях.
— Это Вы просто над Северным Морским Путем еще не летали, — хмыкнул Георгий. — Но машина, да, как Вы правильно догадались, списана у военных. У них уже ЦУВС-10 стоит, а мне восьмерочки вполне хватает и на погоду эту, и на сканирование воздушного пространства. Чтобы не залететь случайно, так сказать, куда-то не туда.
— Мой муж как раз над ЦУВС-10 работал, — похвасталась Марина.
— Серьезно? — Георгий удивился не то такому совпадению, не то факту ее замужества.
— Ага. Еще когда лаборантом был, — улыбнулась та, с теплотой вспоминая супруга. — То есть понятно, что ассистировал. Так-то само изобретение принадлежит его научному руководителю.
— А десятка правда может отдавать указания ботам на экстренную починку? Мне что-то такое бывший сослуживец рассказывал.
— Да. ИИ синхронизируется с миниботами и распространяет на них команды от внутренней сети. Соответственно и управление ими идет от компьютера автоматически. Это позволяет произвести отладку там, где ЦУВС не справляется. Физические повреждения же и в наш век никто не отменял. Иногда такая банальщина: контакт где-нибудь отойдет, и все — считай, неисправность.
— Спрашивается: зачем тогда вообще экипаж? — философски спросил пилот.
— Зачем вообще люди? — иронично вторила ему Марина.
— Ну так… делать новые машины, видимо.
— Вот я этим занимаюсь, и, положа руку на сердце, скажу, что машины без человека вполне справятся. Большая часть заводов уже давным-давно свое производство автоматизировало, в исследовательских центрах функции половины сотрудников выполняет искусственный интеллект. Так что человеку надо просто заниматься тем, что ему нравится и не обращать внимания на то, что может или чего не может сделать машина. Как писал Маркс, «каждый по способностям, каждому — по потребностям».
— Так Вы коммунистка?
— Скорее кибермарксистка.
— Ну, такое сейчас модно, я слышал… — пропустив ее реплику мимо ушей, задумчиво произнес пилот. — Со всеми этими имплантами, коллективным киберсознанием. Молодежь так вообще в голову биочипы себе вживляет. Совсем свихнулись со своими айти…
— Но это же не только из-за моды делают… Кому-то по медицинским показаниям надо, — пальцы Марины невольно потянулись под шапку и коснулись старого шрама за ухом.
— Не, я таких не осуждаю, — поспешил добавить Георгий, — но сам бы не позволил себе в голову ничего такого поставить, даже если бы врачи сказали.
— Вы же бывший военный? — смекнула Марина. — Вам разве не положены импланты?
— В голове — нет, упаси боже. Звание не то было, такие только офицеры себе ставят, и то не все. Один был в правой руке и один — в спине. Но как со службы ушел, мне их вытащили. До сих пор болеутоляющие пью, а то иногда так прихватит — сил нет. В общем, я знаю, каково это, когда в тебе железяки стоят. И повторюсь: в голову я бы ни за что такое не поставил.
«Захотел бы жить — поставил», — чуть не вырвалось у Марины, но она промолчала. Имплант в голове ей необходим так же, как кардиостимулятор — человеку со слабым сердцем. Только эта дорогостоящая «железка» не просто поддерживает орган, а является полноценной его частью. А еще она позволяет врачам отслеживать, не вернулась ли болезнь, от которой раньше было очень мало способов излечиться, и в целом оперативно получать данные по состоянию здоровья пациентки, не тратя времени на анализы. В каком-то смысле это ее личный ЦУВС. А самое прекрасное — то, что Марина его практически не чувствует. Наверное, привыкла.
С таким имплантом она может полноценно работать, радоваться жизни, наслаждаться играми с Тишкой и Милой, прогулками с Антоном по набережной Финского залива… Она может оставаться собой. Это не имеет совершенно никакого отношения к тому, что ставят себе дети богатеньких родителей, чья жизнь крутится вокруг AR-пространства(прим. AR — Augmented Reality, дополненная реальность). Но пускаться в философские споры по этому поводу сейчас не имело никакого смысла. Вместо этого Марина с удовольствием для себя обнаружила, что липкий страх, охватывавший ее всякий раз на воздушных ямах, прошел. Видимо, разговор на любимую тему, уверенный голос опытного летчика в наушниках и знание того, что вертолет работает на надежных технологиях, позволили женщине наконец-то расслабить плечи и выглянуть в иллюминатор.
Они уже выплыли из низких облаков, и вид на океан стал яснее. Не сказать, однако, чтобы он захватывал дух — на архивных кадрах даже столетней давности
