в воздух.
Мой желудок сделал кульбит. Плимут приземлился на асфальт.
— Уи-и-и! — я ухмыльнулась Джиму.
Он закрыл лицо рукой.
— Всё не так уж плохо!
— Дали, ты стесняешься представить меня своей матери?
— Нет!
— Это из-за того, что мы собираемся заняться сексом до свадьбы?
— Нет. Моя мама из Индонезии, но она живёт в Соединённых Штатах уже довольно давно. — Не говоря уже о том, что, скорее всего, она будет так рада, что у меня есть секс, что позвонит всем нашим родственникам, чтобы рассказать об этом. И они закатят вечеринку, чтобы отпраздновать это.
— Тогда почему я должен прятаться?
Придумай что-то и быстро…
— Знаешь, все эти заморочки со знакомством работают в обе стороны. Ты тоже не представил меня своим родственникам.
Он кивнул:
— Хорошо. У нас в эту субботу намечается барбекю. Приходи.
Я открыла рот. Но звук не выходил. Барбекю с семьёй Джима? С его мамой, сёстрами, кузенами… О нет.
Джим потянулся ко мне, положил руку на мой подбородок и надавил, чтобы закрыть рот:
— Учитывая твой стиль вождения, ты откусишь себе язык.
Я была умной. И со всеми возможностями моего мозга я должна была придумать хитрый способ, чтобы сбежать:
— Я не могу заявиться вот так, без приглашения.
— Я уже сказал им, что приглашу тебя, так что они в курсе, что возможно, ты придёшь.
— О, так ты просто допустил, что я приду?
— Нет, но я подумал, что есть шанс, что ты не дашь мне от ворот поворот.
Он отказывался раздражаться и был очень логичен. Сложно спорить с логикой.
Я повернула ещё раз. Мы зарулили в более старый район. Магия разрушала высокие здания, превращая их в пыль, но также она питала рост деревьев. Дружелюбные к людям деревья, красные клены, желтые тополя, красные и белые дубы, которые обычно росли в тщательно ухоженных местах, чтобы затенять лужайки перед домом, устремились вверх, раскинув свои толстые ветви над дорогой и массивные корни под ней, волнами вздымая асфальт. Улица была похожа на пляж во время прилива.
— Дали, мне нужно знать по поводу барбекю.
— Езда по этой дороге — сущий кошмар. Они должны что-то с этим сделать.
— Дали, — Джим прорычал.
— Да, я приду на барбекю, хорошо!
Он тряхнул головой.
— Спасибо за приглашение, — добавила я.
— Всегда пожалуйста.
Я затормозила перед небольшим жёлтым зданием и заглушила двигатель:
— Мы на месте.
Дом, что стоял перед нами, был обычным одноэтажным зданием в стиле ранчо, стены были выкрашены жёлтой жизнерадостной краской. Аккуратный, недавно подстриженный двор тянулся до входной двери, затенённый старым краснокнижным деревом. Дюжина птичьих кормушек, музыкальные колокольчики, одни — однотонные, другие — с блестящими разноцветными узорами, свисали с ветвей деревьев. Дом выглядел таким ухоженным и ярким. Именно так вы представляете себе бабушкин дом.
Я очень надеялась, что с Идой не случилось никакой беды.
— Опусти своё окно, — попросила я.
Он опустил.
В салон ворвался воздух, пропитанный безжалостной жарой Атланты. Я закрыла глаза и сосредоточилась. В моём воображении, жизнерадостная передняя стена дома обрушилась. Внутри ожидала отвратительная магия, тлетворная и ужасная. Она капала с мебели, стекала по стенам густыми, тёмными каплями и покрывала половицы своей слизью. У каждого дома есть сердце, отголоски присутствия его владельца и простая магия, которая превращает обычное здание в дом. Сердце этого дома прогнило насквозь. Что-то питалось им, и теперь оно умирало.
Страх заставил крошечные волоски на моей шее встать дыбом. Это плохо. Очень плохо.
Скверная магия заметила меня. Сотни ртов появилось на поверхности слизи, тёмные щели, вооружённые острыми чёрными зубами. Слизь потянулась ко мне, пытаясь укусить. Это казалось знакомым. Это была индонезийская чёрная магия. Баланс вещей здесь был нарушен, очень сильно нарушен.
Я открыла глаза. Снаружи дом казался таким же гостеприимным. Просто подожди, мерзкая тварь, ты понятия не имеешь, кого пытаешься съесть. Я не знаю, что ты делаешь в этом доме, но я тебя выгоню. Ты не имеешь права осквернять дом того, кого я знаю.
— Что там такое? — спросил Джим.
— Эйанг Ида — милая леди, — произнесла я голосом, полным гнева. — Что-то злобное обосновалось в её доме и питается им. Я собираюсь вышвырнуть это. Дело обещает быть жутким. Останешься в машине?
Джим взглянул на меня, его лицо ничего не выражало.
— Джим?
Он наклонился ко мне и проговорил тихим, напуганным голосом:
— Я не останусь в машине.
Ну, разумеется. Это было бы нелепо. Большой Альфа-Мужик не остаётся в машине. Большой Альфа — Мужик рычит и геройски бьёт себя в грудь. Он стиснул зубы. Джим был невероятно умён. Потому-то я и влюбилась в него так сильно. Но ещё он был невероятно упрям.
Я вздохнула:
— Послушай, это то, с чем я обычно имею дело. Если ты идёшь со мной, то делаешь все по моим правилам. Я собираюсь использовать магию, и тебе придётся с этим мириться и не делать вид, что всё это глупости.
— Окей, это твоё шоу.
Что бы вы не говорили о Джиме, он всегда относился к моей магии со здравой долей уважения. Мои письмена не всегда срабатывали, но Балийская магия — это совсем другая история. С этой стороны он меня ещё никогда не видел.
Я открыла багажник и выбралась из машины. В багажнике было два комплекта: маленький для каллиграфии и большой для Балийского колдовства. Упаковка пончиков стояла сверху большого ящика. Глаза Джима загорелись. Он потянулся к упаковке, но я слегка шлёпнула его по руке:
— Нет. Подношение.
Я открыла большой сундук, достала ожерелье из бусин железного дерева с большим черным амулетом на нём. На амулете поблескивал стилизованный лев ярко-красного цвета с золотыми деталями. У льва были большие круглые черные глаза, наполовину прикрытые ярко-красными веками, широкий нос с двумя круглыми ноздрями, два широких уха и огромная открытая пасть, полная белых зубов.
— Баронг Бали, — сказала я Джиму, надевая ожерелье ему на шею. — Король духов и заклятый враг Рангды, Королевы Демонов.
Джим изучал амулет:
— Так, как часто ты это делаешь?
— Примерно раз в несколько недель, — сказала я. — Плохие вещи случаются — обычное дело.
— И предлагать тебе деньги — это оскорбление?
— Легенда гласит, что давным-давно на острове Бали жил злой колдун. Он был ужасным человеком, который вызывал демонов, накладывал проклятия и крал детей и молодых симпатичных мужчин и женщин, чтобы высосать из них кровь, чтобы использовать её в своих тёмных ритуалах. Человеку по имени Кетут надоело, и он попросил у Баронга Бали силы уничтожить колдуна. Баронг Бали поговорил с Кетутом и сказал ему, что он
