Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
и разозлился. Мэйв это выбесило, и мы опять поссорились.
В конце апреля 1997 года мы расстались уже окончательно, и я действительно обрел свободу, но ненадолго. Меньше чем через месяц я заявился к ней забрать детей – без рубашки и с именем другой женщины, которое вытатуировал у себя на груди, просто чтобы ее побесить.
Мне было пятьдесят три, но вел я себя как семнадцатилетний желторотик. Спустя несколько месяцев после того случая Мэйв вышла замуж, чтобы отомстить мне, и вскоре я сделал то же самое – женился.
Глава 28. Взлеты и падения, 1997
С Дебби Шреве мы познакомились на собрании АА. Я уже давно не хожу в бары и не тусуюсь с пьющими. Дебби отличалась от всех женщин, которых я знал. Она не хотела, чтобы я ее спасал, ей не нужны были мои деньги. Она ездила на «мерседесе», зарабатывала кучу бабла и очень грамотно им распоряжалась. Во всех своих отношениях я был добытчиком, а тут все перевернулось с ног на голову. Мне казалось, что все наконец-то по-взрослому.
Дебби была одержима идеей выбить из меня дух улиц. Годами я таскал в кармане котлету наличных, перевязанную резинкой. Когда Дебби впервые это увидела, то сказала:
– Дэнни, только бедняки перевязывают три штуки баксов резинкой. Бедняки и дилеры.
Я был и тем, и другим.
Сначала все шло прекрасно, мы откровенно наслаждались друг другом. Но через несколько лет все начало меняться. Мы переехали из Уиннетки в большой дом рядом с Чатсвортом, в котором постоянно шел ремонт. Он казался мне слишком вычурным, но в итоге Дебби сделала из него уютное гнездышко. Мы наполнили дом антиквариатом из Мексики, установили перила из кованого железа, уложили мексиканскую плитку и постелили ковры. У Дебби было много недвижимости, когда я встретил ее, а вместе мы приобрели еще больше. Отработав на съемках, я отправлял чеки нашему бухгалтеру, и она вкладывала эти деньги в покупку новых домов и квартир. Я делал все, что говорила мне Дебби.
Мы много ссорились из-за моих детей. Общих у нас быть не могло – мы пытались, но ничего не получалось. Мне уже перевалило за пятьдесят, у меня были дети, и больше, если честно, не хотелось. Гилберт и Даниэлла приезжали к нам в гости через выходные, но вскоре и это стало проблемой. Улица все-таки пришла за моими детьми. Возможно, виной тому были их гены или то, что мы с Мэйв так и не вывезли их из Вениса. Уже в раннем возрасте и сын, и дочь познакомились с наркотиками – совсем как мы с Мэйв в свое время.
Дебби не была им матерью, и они не позволяли ей себя воспитывать. Она нагружала их работой по дому и контролировала ее выполнение. Я не раз просил ее не жестить и дать мне спокойно провести время с детьми.
– Дэнни, ты совсем их разбалуешь, если не покажешь, кто здесь хозяин.
– Кто здесь хозяин? Дебби, они всего лишь дети, Гилберту двенадцать, Даниэлле и того меньше. Мы видимся раз в две недели и скучаем друг по другу.
Впрочем, в чем-то она была права. У меня был свой стиль воспитания, да и Диана особо не заморачивалась. Когда малышу Дэнни исполнилось шестнадцать, его с другом загребли в Ломпоке за употребление травки. После ареста копы пытались заставить его сдать других подростков, но он не прогнулся.
Диана позвонила и стала орать на меня:
– Поговори с ним, как отец, а не лучший дружок!
Я не собирался наседать на малыша Дэнни. Как я и говорил, фраза «давай-ка поедим блинчиков» иногда работает лучше, чем нравоучения. Но вытащить сына на блинчики я не мог, так что дождался, когда Диана позовет его к телефону, и сказал:
– Мне приказали поговорить с тобой по-отцовски. Так что не бегай с ножницами в руках. И вообще, если все твои друзья пойдут прыгать с моста, ты тоже прыгнешь?
Он рассмеялся. Трубку снова перехватила разъяренная Диана.
– Ты что творишь? Думаешь, это шуточки? Что ты ему сказал?
– Чтобы он не бегал с ножницами в руках.
– Гребаный ты идиот! – воскликнула она, но потом сама не выдержала и тоже рассмеялась.
– Эй, меня в шестнадцать лет уже арестовали за вооруженное ограбление. Кто мы такие, чтобы возмущаться? Ты сама только-только вышла из-за решетки!
Может, я действительно слишком потакал своим детям, так что грань между любовью и вседозволенностью очень быстро стала почти призрачной. Малыш Дэнни курил травку, но дальше этого не заходил. Когда Гилберт и Даниэлла открыли для себя травку и алкоголь, мне оставалось только молиться, чтобы они не подсели на что-то потяжелее. Мы с Мэйв лишь посоветовали им походить на собрания АА. В детстве они не раз их посещали и кое-что усвоили. Гилберт даже рассказал мне, что, когда впервые попробовал травку в девять лет, ему показалось, что он оступился. Он словно девять лет жил чистым человеком, а потом сам все испортил. Я никогда не думал об этом, но позже и сын, и дочь скажут мне, что собрания ассоциируются у них с наказанием.
Все покатилось под откос. Дети стали хуже учиться. Уверен, эта история знакома многим родителям. Никогда не угадаешь, чем обернется знакомство детей с наркотиками. Для многих травка становится лишь первой ступенькой. Таким был мой друг Тимми Санчес. Когда я накурил его впервые, ему стало плохо, и больше он никогда не употреблял. А я вот пустился во все тяжкие. По статистике, если родители ребенка – наркоманы, то и он с большой вероятностью станет таким же.
Но в отличие от меня Гилберта и Даниэллу не переполняла ярость. В юности мне нравилось пугать людей, а моим детям – нет. Я вырастил их в любви, которой сам никогда не испытывал, и надеялся, что это разорвет порочный круг. К сожалению, этого оказалось мало. Гилберт, который с пяти лет блестяще выигрывал во всех спорах, начал использовать свои умения, чтобы манипуляциями и обманом доставать дурь.
Со стороны казалось, что я не справляюсь с навалившимися проблемами. Но я лишь пытался выиграть время и понять, что делать. Дебби злилась на меня за это. Как-то раз я рассказал одному своему другу о том, что происходит в наших отношениях, и он спросил:
– Вы еще смеетесь вместе?
Я попытался вспомнить, когда такое было в последний раз.
– Очень редко.
– Любовь должна веселить, Дэн. А не делать из человека заложника.
Мы с Мэйв часто ссорились,
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
